- Все хорошо, - молвила она, пытаясь хоть как-то убедить его, что все обязательно будет хорошо. Она не позволит случиться ничему плохому. Не за тем она сражалась за него, чтобы снова вот так потерять его. - Всё будет хорошо…
От звука её низкого чуть хрипловатого голоса мурашки побежали по спине Тони. Ему казалось, что он лежит с лихорадкой в том коттедже, а Алекс, его прекрасный ангел склонилась над ним, чтобы заверить его, что всё наладится. Но у него не осталось сил бороться или верить. Он не мог верить в лучшее, когда впереди его ждал Пембертон и находящаяся при смерти мать. Он действительно перестал что-либо чувствовать! У него онемело всё внутри. Но он всё-таки почувствовал прикосновение Алекс. Боже, он бы развалился на части, если бы не она! Он бы точно не дожил до этого дня, если бы не его ангел. Увидев ее глаза, мерцающие в свете уходящего солнца, полные боли за него, у него перехватило горло. Он хотел обнять ее. Хотел прижать к своей ноющей груди. Но не мог двигаться. Тони вообще ничего не мог делать.
Не в состоянии больше видеть его тихие мучения, Алекс попросила Габби остановиться при первом удобно случае, чтобы дать Тони хоть немного времени прийти в себя. Может ей удастся поговорить с ним и успокоить его? Она так на это надеялась. Они как раз находились уже в деревне недалеко от Пембетрона, когда экипаж свернул во двор небольшой гостиницы.
Габби быстро спрыгнул на землю и направился внутрь. Тони машинально вышел из экипажа и повернулся, чтобы подать руку Алекс, но его отвлёк громкий голос Марка. Он рассеянно махнул рукой, несколько замешкался. А потом понял, что Алекс летит вниз. Молниеносно повернувшись, он успел поймать ее в самый последний момент, потому что она едва не рухнула на землю. У него так бешено колотилось сердце, что он едва мог дышать. И едва мог держать Алекс, потому что от безумного страха тряслись руки. Но немного придя в себя, он крепче обнял ее и, прижав к себе, едва слышно молвил:
- Ты жива?
Господи, она чуть было не разбилась по его вине!
- Моя нога… - простонала Алекс, хватаясь за Тони. - Кажется, я подвернула лодыжку.
- Господи! - прошептал Тони, чувствуя головокружение, и медленно встал.
Увидев, как ещё больше побледнел Тони, Алекс заговорила, пытаясь не обращать внимания на режущую боль в ноге. Она прижала руку к его запавшей щеке и тихо молвила:
- Все хорошо, милый. Я в порядке.
Он долго смотрел на нее прежде, чем заговорить, затаив дыхание.
- Честно?
- Честно.
Только после этого он смог сделать судорожный вздох и, закрыв на секунду глаза, прижался лбом к ее лбу.
- Ты напугала меня до смерти, - еле слышно проговорил он, ощущая неистовые удары своего сердца.
- Прости…
К ним прибежали взволнованные Габби и Марк, но убедившись, что страшное позади, вздохнули с облегчением. Алекс уже успела убедить всех, что с ней все хорошо, и попросила Тони поставить себя на землю, но он был непреклонен.
- Тебе нужно полежать, - заявил он.
Алекс удивленно посмотрела на него.
- Но мы… мы должны поскорее поехать к твоей матери.
У него похолодело всё внутри, но он сумел произнести строгим голосом:
- Мы обязательно поедем, но не сегодня. Ты должна отдохнуть. И мне нужно посмотреть на твою ногу.
Алекс нахмурилась.
- Не глупи, со мной все в порядке. Нам нужно спешить…
Тони прервал ее, резко вскинув голову.
- Марк, поезжай домой и предупреди всех, что мы приедем утром. Если возникнут срочные вопросы, немедленно пошли за мной.
- Конечно, - с готовностью кивнул Марк и удалился.
Алекс смотрела на еле живого Тони, понимая, что к утру они могут опоздать. И если не дай Бог произойдет самое худшее… Она не имела права лишать его хоть бы возможности попрощаться с матерью! Боже, Алекс так сильно надеялась, что её светлость поправится! Взяв лицо Тони в свои дрожащие ладони, она попыталась обратиться к его здравому смыслу.
- Тони, милый, послушай, я на самом деле в порядке. Со мной ничего страшного не произошло. Ты можешь поставить меня на землю и убедиться, что я могу стоять на ногах. Для убедительности могу станцевать джигу…
- Ты не умеешь танцевать джигу, - мягко прервал он ее, а потом строго посмотрел на нее, пытаясь спрятать свою боль глубоко в себе. - Мы останемся здесь. Уже стемнело…
Он не послушался никого и зашагал к гостинице, где Габби уже снял для них целых три номера. Занеся ее в скромно обставленный номер, Тони опустил Алекс на матрас и, выпрямившись, грозно велел молодой служанке, которая пыталась разжечь огонь в камине.
- Нагрейте немного молока и вместе с чистыми полотенцами принесите сюда. Живо!
У Алекс защемило сердце, когда она поняла, что он до сих пор помнит о том, как она лечила его вывихнутое плечо. А вот Габби удивленно посмотрел на Тони.
- А зачем вам молоко?
Опустившись перед Алекс, Тони осторожно прикоснулся к ее ноге.
- Это помогает при вывихах. Алекс нужно сделать компресс.
- Не думал, что вы знаете о чудодейственных свойствах молока. - Габби быстро взглянул на Алекс. - Обычно этим занимается моя сестра.
- Кому-то тоже следует знать о таких вещах, чтобы заботиться о ней тогда, когда она сама не в состоянии это сделать.
Алекс вдруг ощутила к нему такую сильную любовь, что защипало в глазах.
- Тони, - глухо молвила она, глубоко тронутая его заботой.
Тони медленно снял с ее ноги кожаный ботинок и вскинул голову.
- Тебе больно?
- Не… не очень, - честно ответила Алекс, пытаясь не сморщиться от боли, чтобы не усугубить еще больше его страдания. Она быстро посмотрела на Габби, который стоял в стороне и позволял Тони заботиться о ней, хотя мог бы возразить и не позволить Тони этим заниматься, но поступал иначе. И это откликнулось безграничной любовью к брату, в глазах которого светилось беспокойство и волнение за нее.
Когда принесли молоко, Тони быстро перевязал чуть опухшую лодыжку Алекс и положил ее ногу на матрас, подложив под нее подушку, чтобы ей было удобнее. А потом сам принес ей поднос с ужином и проследил за тем, чтобы она съела всё до последней крошки. Было такое ощущение, что они поменялись местами, но Тони хотел ухаживать за Алекс. Это отвлекало. От всего того, что он на краткое время оставил позади. Ему было бы гораздо приятнее ухаживать за своим ангелом, если бы не душевная мука, которая начала подавлять все остальные чувства, едва Габби сказал, что им пора идти спать. Он даже не понимал, что эти слова означали для Тони, который уже много ночей не мог спать.
Он должен был покинуть Алекс и позволить ей отдохнуть. Но Тони не представлял, как оставить её. Боже, она была нужна ему сейчас больше всего на свете! Он не мог остаться один с самим собой. Но ему пришлось поступить по велению молодого виконта. Зайдя в свой пустой номер, он прикрыл дверь и прислонился к ней спиной, чувствуя, как лёгкие обжигает от нехватки кислорода. Раздался щелчок замка соседней комнаты, куда вошёл Габби, а потом наступила тишина. Было слышно лишь тихое завывание ночного ветра, который теребил тонкие ветки дерева, с мрачным скрипом ударяя их об окно его комнаты.
Тони не мог двигаться, скованный невыносимой болью и страхом. Как он сможет заснуть сейчас, зная, что Пембертон всего в часе езды отсюда? Целых два года он убегал прочь от этого места, а теперь ему предстояло перешагнуть его порог и снова видеть то, что напоминало о той катастрофе. Ему казалось, что стоит оказаться там, как земля тут же разверзнется и ад мгновенно поглотит его, где ему было самое место. Дьявол непременно заберет его в самые тёмные глубины ада, и Алекс останется совсем одна. Это было бы так несправедливо, ведь он не успеет подарить ей все те радости, которых она так долго была лишена. Которые он хотел подарить ей. Он не сможет увидеть, как растут её цветы, он не сможет выполнить данное ей два дня назад обещание позаботиться о каждом выращенном ею цветке.
Невыносимые мысли медленно сводили с ума. Оттолкнувшись от двери и тяжело ступая, Тони побрёл в темноту, стягивая с шеи душивший его шейный платок. Но в этот момент раздался щелчок замка его комнаты. Он резко обернулся и увидел, как Алекс быстро входит в его комнату, закрывает дверь. А потом запирает замок.