За участие в офицерском политическом кружке в 1798 году был исключен из службы и возвращен в армию лишь весной 1801 года.
Командовал артиллерийской бригадой в войнах с Францией в 1805-1807 годах и стал одним из самых популярных артиллерийских генералов русской армии.
С марта 1811 года – командир Гвардейской пехотной дивизии.
С начала Отечественной войны – начальник штаба 1-й армии Барклая де Толли. (О его участии в войне 1812 года и заграничном походе читатель уже знает.)
Летом 1816 года стал командующим Отдельным Грузинским корпусом (с 1820 года корпус стал называться Кавказским). Одновременно Ермолов был управляющим гражданской частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях, а также послом в Персии.
Проводил активную наступательную политику на Кавказе, присоединив к России Чечню и горный Дагестан.
В марте 1827 года уволен в отставку.
Умер в Москве 11 апреля 1861 года.
Встреча двух завзятых острословов
Однажды, встретив во дворце князя Александра Сергеевича Меншикова – правнука знаменитого фаворита Петра I, – Ермолов обратил внимание на то, что князь пристально вглядывается в собственное отражение в зеркале.
Александр Сергеевич Меншиков был известен, как и Ермолов, тем, что не лез за словом в карман и тоже слыл знаменитым шутником и весельчаком.
– Что это ты так внимательно рассматриваешь? – спросил Ермолов Меншикова.
– Да вот, боюсь, не слишком ли я небрит, – ответил Меншиков, проводя ладонью по подбородку.
– Эка, батюшка, нашел чего бояться! Высунь язык, да и побрейся.
Высшая царская награда
Ермолов, будучи вызван к Николаю I, увидел возле двери его кабинета группу генералов, говоривших по-немецки.
– Господа, – обратился к ним Ермолов, старший среди них и годами, и званием, – кто из вас знает по-русски? Доложите государю, что Ермолов прибыл.
…Царь остался доволен беседой с Ермоловым и, прощаясь, спросил его, какую бы награду он хотел получить.
– Произведите меня в немцы, Ваше Императорское Величество, – ответил Ермолов.
Гордость нации
Ермолов называл поэтов «гордостью нации»
С 1816 по 1827 год он служил на Кавказе и был главнокомандующим всеми русскими войсками.
В 1827 году за связь с декабристами Ермолов был отозван с Кавказа и уволен в отставку.
Узнав в 1841 году о гибели Лермонтова, Ермолов сказал:
– Уж я бы не спустил этому Мартынову! Если б я был на Кавказе, я бы спровадил его. Уж он бы у меня не отделался. (Мартынов за убийство Лермонтова отделался тремя месяцами гауптвахты и церковным покаянием.) Можно позволить убить всякого другого человека, будь он вельможа и знатный: таких завтра будет много, а таких людей, как Лермонтов, не скоро дождаться.
Визит врача
В конце 1841 года Ермолов заболел и послал к своему постоянному лечащему врачу Высоцкому. Однако тот, преисполненный важности из-за того, что за последние годы очень разбогател, приехал к своему пациенту лишь на следующий вечер.
Меж тем утром Ермолов нашел себе другого врача, и тот уже успел осмотреть его и назначить курс лечения. Когда Высоцкий попросил доложить, что он приехал, то Ермолов велел сказать, что он болен и поэтому принять его не может.
Кроткий храбрец
Петр Андреевич Вяземский рассказывал, что однажды при Ермолове сказали об одном из генералов, что тот во время сражения неточно исполнил приказ и тем навредил успеху дела.
– Помилуйте, – возразил Ермолов. – Я хорошо и коротко знал его. Да он при личной отменной храбрости был такой человек, что приснись ему во сне, что он в чем-нибудь ослушался начальства, он тут же во сне с испуга бы и умер.
Краткая характеристика
У Ермолова спросили как-то об одном из известных ему генералов, каков он в бою.
– Застенчив, – ответил Ермолов.
Жандармский оттенок
Вскоре после учреждения корпуса жандармов, служащие которого носили мундиры голубого цвета, Ермолов сказал об одном из армейских генералов:
– Мундир на нем зеленый, но если хорошенько поискать, то наверное в подкладке найдешь голубую заплатку.
Двусмысленный ответ
Аракчеев недолюбливал Ермолова и однажды в его присутствии доложил Александру I, что в дивизии Ермолова лошадей кормят плохо и что это не может не отразиться на репутации и самого Ермолова.
– Знаю, ваше высокопревосходительство, что репутация честного человека часто зависит от скотины, – ответил Ермолов.
Алексей Андреевич Аракчеев
А теперь расскажем и об Аракчееве (1769-1834), который тоже участвовал в Отечественной войне и в заграничных походах, но ни разу не слышал свиста пуль, откровенно признаваясь, что он этого не переносит.
Как вы, уважаемые читатели, конечно, помните, свою карьеру он начал в Гатчинском войске цесаревича Павла Петровича и, став одним из его фаворитов, сохранил столь же сильное влияние и на Александра I.
В серии книг «Неофициальная история России» Аракчеев фигурировал не раз – от самого начала царствования Александра и до конца. Коротко расскажем о его жизни после 1825 года. В 1826 году Аракчеев был уволен в отпуск, но на самом деле это была отставка. Он уехал на лечение в Карлсбад (ныне – Карловы Вары), а возвратившись в Россию, поселился в Грузино, где и умер 21 апреля 1834 года, оставив свое прекрасное имение и полтора миллиона рублей капитала Нижегородскому кадетскому корпусу.
Встреча на почтовой станции
Аракчеев, будучи военным министром, ехал в тарантасе с одним кучером из Петербурга в свое имение Грузино, подаренное ему Александром I. На одной из почтовых станций проезжий офицер, не подозревая, кто он такой, пригласил Аракчеева к столу и стал угощать чаем и пирогами.
Разговорившись, офицер сообщил, что едет в Петербург к военному министру и очень боится встречи с ним.
– Почему? – спросил Аракчеев.
– А будто не знаете, что к Аракчееву ехать – хуже, чем к черту в лапы.
– Да в чем ваше дело к нему? – спросил Аракчеев. Офицер рассказал, и министр уверил его, что дело его правое и бояться ему нечего. А потом добавил:
– Да я наверное знаю, что Аракчеев сейчас в Грузино. Заезжайте к нему и не надо будет вам в Петербург ехать.
На следующий день офицер приехал в Грузино и, увидев Аракчеева, онемел.
– Дело твое кончено. Ступай, братец, домой, да не забывай по дороге говорить, что не так страшен черт, как его малюют.
Не чернилами, а кровью
В селе Грузино настоятелем местного Андреевского собора был умный и честный протоиерей Н. С. Ильинский, знавший очень многое о жизни Аракчеева и обитателей имения. Друзья много раз предлагали ему написать воспоминания, на что Ильинский отвечал: «Принимался, да не могу. Хотя граф делал мне добро, но правду о нем надобно писать не чернилами, а кровью».
Настасья Минкина – ясновидица и колдунья
Сожительница Аракчеева, крепостная Настасья Федоровна Минкина, имела полную власть над Алексеем Андреевичем. Началось все с того, что она, однажды узнав, что граф назавтра будет производить смотр пехотного полка, вызвала хорошо ей знакомого солдата, служившего в том полку, и уговорила его выйти на смотр с заряженным ружьем.
– Коли граф спросит тебя, зачем зарядил ружье, то скажи, что хотел убить его, – научила она солдата и пообещала, что за это он будет уволен в отставку, но под суд ни за что не попадет.
Солдат, хотя и не сразу, но все же согласился. На следующее утро Минкина сказала графу, что во время смотра его попытаются убить, и он должен прежде осмотреть все ружья у солдат полка. Аракчеев был большой трус и, еще не появляясь на плацу, велел полковому командиру осмотреть ружья. Одно из ружей оказалось заряженным, и доставленный к Аракчееву солдат сознался, что хотел его убить. Аракчеев велел солдата арестовать, а о случившемся рассказал Минкиной.
– Ты, батюшка, отпусти его. Прости за откровенность и отпусти в отставку, а не то, чую, плохо тебе будет.