Долго напрасно трудились над разгадкой, кто зто таинственное существо, пока иезуит Болдуин не извлек из многих старинных бумаг и актов следующую весьма вероятную историю Белой женщины.
Между портретами древнейшего и славного рода Розенбергов нашли один, очень сходный с белой женщиной. Это портрет Перхты, или Берты, фон Розенберг. Она изображена на нем одетой по моде того времени, вся в белом. Родилась между 1420 и 1430 годами. Отец ее, Ульрих II фон Розенберг, был обер-бург-графом Богемии и, по соизволению папы, главным предводителем католических войск против гусситов, а мать- Катарина Бартенберг, умершая в 1436 году. Берта в 1449 году вступила в брак с Иоанном фон Лихтенштейном, богатым и знатным бароном Штейерморкским, но была с ним очень несчастлива, так что вынуждена была искать у своих родственников защиты от различных оскорблений и притеснений развратного мужа, после смерти которого она жила вместе с братом своим Генрихом IV Розенбергом, вступившим в управление Богемией в 1451 году и умершим без наследников в 1457 г. Берта до самой смерти своей не могла примириться с памятью мужа и перешла в тот мир непримиренной.
После смерти брата Берта Хила в Нейгаузе и построила тамошний замок, стоивший огромных трудов ее подданным. Ободряя их труды, она обещала им сверх честной расплаты деньгами, по окончании постройки, угостить работников и их семьи сладкой кашей, что и было ею исполнено. Во время великолепного пира, заданного ею всем окрестным крестьянам, она, желая увековечить память о их усердии, установила ежегодное в этот день угощение бедных. Впоследствии ее наследники перенесли его на великий четверг.
В точности неизвестно, когда умерла Берта, но полагают, что в конце пятнадцатого столетия. Портреты ее сохранились во многих замках в Богемии, и на всех она изображена в белом вдовьем платье с покрывалом на голове. Изображение это очень напоминает Белую женщину.
Она является во всех замках, где живут ее потомки, и всегда ее появление предвещает или чью-нибудь смерть, или какое-нибудь несчастье. (См. «Теорию науки о духе» Юнга Штиллинга; сн. «Ребус». 1884 г., № 12.)
15. Рассказ Р. Оуэна об отце, умершем в Европе, который явился сыну в Америке.
«Для ума, омраченного ходячими предрассудками, будет совершенно непонятно, каким образом факт привидений признавался бы так единодушно во всех странах, если бы их никто никогда не видел».
Джорж Страган.Один из замечательных видов скептицизма, это – отрицание того, что допускалось во все века, – возможного появления так называемых у нас мертвецов. Фантастические подробности ходячих сказок о привидениях, – страшные лица, обнаженные скелеты, звон цепей, запах серы, синеватое пламя, – немало поспособствовали этому новейшему саддукейству. Ложные представления и болезненные чувства, вызываемые явлением смерти, помутили не только наше суждение, но и наши ощущения. Тех, кого мы любили в этом мире, мы приучились бояться тотчас по переходе их в другой. Мы помышляем с ужасом о возможности их появления; пожалуй, лишаемся чувств, когда они внезапно предстанут, потому что страх ослепляет: это – отец суеверия.
В детской, или при домашнем очаге дети наши слушают страшные рассказы о привидениях и трепещут от ужаса. Это духовный яд, гибельный равно и для душевного спокойствия и для трезвого религиозного чувства. Если уж сообщать что-нибудь детям о духах, то будем лучше говорить им так же спокойно, как говорим о любом естественном явлении, что все мы тоже будем со временем духами; что только часть нашей жизни протекает здесь, а остальную мы будем проводить в другом мире, которого теперь не видим, но который совершеннее и прекраснее нашего. Надо бы прибавлять, что, может быть, мы будем в состоянии приходить обратно из того мира и являться некоторым своим старым друзьям; что, может быть, и им, нашим детям, выпадет такое счастье, что, прежде своего ухода, они увидят кого-нибудь из отшедших раньше, – увидят то, что люди называют духом или привидением.
Очень вероятно, что нервы их были бы несколько потрясены, если бы это действительно случилось. Точно так гром, когда его слышат в первый раз, может повергать в трепет. Но, если дети хорошо воспитываются, они скоро приобретут способность наблюдать, без напрасного волнения, и то и другое явление. Когда бы люди, в общей их массе, достигли такого духовного строя, и привидения стали бы, вероятно, явлением более обычным. Духи, читая наши мысли, часто, конечно, воздерживаются от проявления себя людям, так как видят, что, проявившись, вызвали бы только ужас.