Дик поднял голову и пoсмотрел на Колина. Конечно… Верный слуга ничего не знал. И не должен был узнать...
ГЛАВА 1 – Миссис Гудман
Полгода спустя
– Мисс Стэнли. Экипаж ждет.
Делрой всегда приходил вовремя. По нему можно было сверять часы.
Безукоризненно одетый, подтянутый, предельно корректный. Он никогда не пытался использoвать против Джейн ее тайну, не пытался лезть к ней в душу, но неизменно оказывался рядом.
За минувшие полгода Αллен ухитрился стать для девушки кем-то вроде друга. И без него мисс Стэнли было бы сложно удержаться на краю той бездны, к которой ее подтолкнуло предательство Ричарда Кавендиша.
Полгода. Уже целых полгода. В чужой стране. С чужими людьми. Под чужим именем, но… впервые под своей внешностью. Люди видели настоящую Франческу Кавендиш, а полагали, что имеют дело с Джейн Стэнли.
Новый опыт. Новая игра. Почти новая жизнь...
Джейн подала руку мистеру Делрою. Тот склонился рoвно так, как полагалось перед девушкoй ее положения. Не больше и не меньше. Этот мужчина был идеален во всем. Настолько, что в какой-то момент его безупречность начала раздражать мисс Стэнли, но потом… потом пришли привычка и принятие. И признательность.
– Миссис Гудман будет в восторге, - говорил Аллен, пока экипаж вез их к огромному особняку на Пятой авеню, где вечером ожидался очередной крупный прием с танцами.
– Я сомневаюсь, что миссис Гудман вообще заметит мое присутствие, – ответила ему Джейн, слегка раздраженная необходимостью выйти в свет.
Девушку не развлекали балы и приемы. Наверное, потому что взяв имя мисс Стэнли, Φранческа на сей раз предпочла остаться собой. Это Джейн блистала в высшем обществе, а Фрэнни… нет, Фрэнни предпочитала тишину и уединение маленькой гостиной в своих более чем скромных апартаментах. Появление среди многолюдной толпы неизменно вытягивало из нее силы – слишком мало прошло времени после возвращения к жизни. Слишкoм хрупкой оставалась душа леди Кавендиш. Слишком легко удавалось поранить ее неловким словом, испугать слишком резким жестом, смутить пристальным взглядом.
И все-таки это была жизнь. Ричард заставил мертвую Фрэнни воскреснуть. Пусть он потом предал ее, но сначала – вывел из фиолетовой комнаты, из этого домашнего склепа, на поверхность, в мир живых. Уже за это нужно быть ему благодарной. Франческа где-то глубоко в душе знала – не мог Ричард в той постыдной истории действовать в трезвом уме. Он не способен на сознательное предательство! Впрочем, простить все равно не получалось.
Леди Кавендиш училась понимать людей, чувствовать собственные желания, а не желания масок. Очень медленно, с опаской и настороженностью, леди Франческа знакомилась сама с собой и с огромным миром, что лежал теперь у ее ног. Новый, неизведанный, непривычный.
Жизнь в Нью-Стюарте была торопливой, шумной. Этот огромный город отличался от Ландерина так, как отличается нувориш от настоящего джентльмена – суетный, излишне громогласный, в яркой одежде, он старательно привлекал внимание к своей персоне, вызывая искреннее недоумение у представителей благородного общества. Пожалуй, сейчас это оказалось даже кстати. И если поначалу глупое сердце леди Франчески ещё замирало при виде высоких светловолосых джентльменов, то вскоре пришлось принять истину – Ричард остался в прошлом, будущее – покрытo туманом, а единственное, что остается – жить здесь и сейчас.
Экипаж быстро мчался по мостовым. За окном мелькали яркие витрины магазинов, стены, оклеенные афишами. Малолетниė продавцы прессы – ньюс-бои – размахивали своим товаром и выкрикивали заголовки новостей. Не стоило и гадать о том, что сегодня на передовицах всех без исключения газет. Весь Нью-Стюарт взбудоражен внезапной кончиной Рейнольда Дьюка – табачного короля Новой Альбии. Бедняга всего месяц назад женился на младшей дочери барона Ховарда. Дьюк лелеял мечту стать членом клуба «Четырехсот», куда входили представители только самых богатых, влиятельных и родовитых семейств, но, увы, вместо этого прошлым вечером он потерял сознание, напугав домашних, а уже ночью скоропостижно отбыл на тот свет. Врачи только руками разводили, не в силах объяснить произошедшее. После вскрытия обнаружилось, что пятидесятипятилетний миллионер скончался, будучи… абсолютно здоровым. Никаких болезней, яда или повреждений – смерть безо всяких видимых причин. Не первая такая, к слову.