О своей репутации Джеймс не беспокоился. Никто не рискнул бы обвинять его в трусости: слишком уж часто молодой граф затевал дуэли и принимал вызовы, слишком презрительно он относился к смерти. Отказывает в сатисфакции – значит, не считает Ричарда Кавендиша достойным поединка. Таков был приговор молвы…
Джеймс натянул на себя одеяло, устраиваясь поудобней в кровати. Глаза начали слипаться – живой огонь согревал и успокаивал. В конце концов ему удалось заснуть, на сей раз без сновидений.
В Клубе весельчаков было, как обычно, шумно и оживленно. К шести вечера большая часть завсегдатаев оказалась в сборе. Кто-то, прихлебывая виски, с азартом резался в покер, кто-то неторопливо и обстоятельно разыгрывал партию в бильярд. В воздухе витал тяжелый запах дорогих сигар. Слуги разносили напитки. Жизнь била ключом, а условности оставались за порогом. Здесь можно было на время сбросить маски и почувствовать себя среди своих. Среди тех, кому надоела размеренная жизнь, пустая женская болтовня и строгое следование правилам хорошего тона.
Мебель и стенные панели из красного дерева, кожаные кресла, старинные портреты, приглушенное сияние светочей под золотисто-желтыми абажурами. Здесь все говорило о богатстве и высоком происхождении. Вот только поведение самих «весельчаков» было очень далеко от классических требований этикета.
В клубе затевались самые безумные выходки, призванные всколыхнуть спящий мир. Проделки местных затейников живо обсуждались на приемах и в салонах, давали повод к новым светским сплетням. Кто-то возмущался, кто-то осуждал, а кто-то смотрел на молодых бунтарей со сдержанным восхищением. «Весельчаки» заключали очень разные и весьма экстравагантные пари. Получить из рук королевы ее перчатку. Отвезти письмо на другой конец Альбии, в Серый город, и вернуться всего за два дня. Искупаться в шампанском в компании известной своей чопорностью герцогини де Вер. Явиться на бал во фраке с отрезанными фалдами и вести себя как ни в чем не бывало…
Далеко не все выходки «весельчаков» проходили без последствий. Случались и дуэли, и аресты, но, учитывая, что членами клуба являлись в основном высокородные аристократы, многое сходило им с рук. Отказать же «весельчаку» от дома было, с одной стороны, рискованно – возмездие, как правило, не заставляло себя ждать, с другой – визит одного из самых экстравагантных джентльменов Ландерина приносил славу салону или повышал интерес к приему.
– Привет, Джеймс! – прозвучал хор из нескольких голосов, стоило графу переступить через порог и отдать слуге головной убор, трость и перчатки.
В общем зале играли в «Шляпу», закидывая в чей-то цилиндр карты с расстояния в пару шагов. Чарльз Мобри наигрывал веселую мелодию на рояле. Не видя здесь для себя ничего интересного, Джеймс перешел в просторную бильярдную с тремя столами, затянутыми зеленым сукном.
– Твой оркестр произвел впечатление на мою тетушку, – со смехом сообщил ему Фредди Райс, отвлекаясь от партии. – Она с утра клокотала от возмущения и призвала доктора Семуэлса лечить ее расстроенные нервы. А еще объявила меня бездельником и в очередной раз попыталась женить.
– Удачно? – полюбопытствовал граф.
– Да ни за что на свете. Мне, конечно, очень даже не помешает хорошее наследство, но тетушка еще не так стара, чтобы я в ближайшее время мог всерьез на что-то рассчитывать, а раз так, то и смысла нет изображать из себя покорного племянника. Все равно рано или поздно чаша сия меня не минует, и тогда дражайшая родственница угомонится, сменив гнев на милость. Но совершенно точно произойдет это не в ближайшие несколько лет. Я не настолько на мели. Мог бы предложить вам пари о том, что прекрасно проживу вообще без женитьбы, но слишком долго придется ждать выигрыша.
Джеймс неторопливо подошел к бильярдному столу, посмотрел на расстановку шаров, одобрительно кивнул одному из игроков, потом направился в библиотеку.
– Семь минут! – услышал он, зайдя в комнату.
В кресле у окна сидел Оливер Квинси с часами и следил за секундной стрелкой. У книжных шкафов суетился Алан Невилл, без всякого почтения снимая тяжелые тома и встряхивая их за обложки. За происходящим наблюдали еще пятеро «весельчаков», отпуская язвительные комментарии.