Хейфецу повезло: в 30-х годах он не был репрессирован. Его отозвали в Москву, и хотя в ноябре 1938 года Ежов дал указание об его аресте, оно не было выполнено. Вскоре Хейфеца направили в Соединенные Штаты, на Западное побережье, для активизации разведывательной работы. Перед ним была поставлена задача установления прочных связей с агентурой «глубокого оседания», созданной в свое время Эйтингоном. Первоначальный план заключался в том, чтобы создать сеть нелегалов в американских портах по примеру Скандинавии для уничтожения судов со стратегическим сырьем и топливом для Японии. Не зная о японских намерениях атаковать Юго-Восточную Азию или Перл-Харбор, в советском военном руководстве предполагали, что они сначала начнут военные действия против СССР.
Помощнику Хейфеца в консульстве Сан-Франциско Лягину, инженеру, выпускнику Ленинградского судостроительного института, было дано специальное задание получить данные о технологических новинках на предприятиях Западного побережья. Основная задача, поставленная перед ним, — сбор материалов по американским военно-морским судостроительным программам. Так, в одном из его донесений говорилось о большом интересе, который проявлялся американцами к программе строительства авианосцев. Лягину также удалось завербовать агента в Сан-Франциско, давшего советской разведке описание устройств, разрабатывавшихся для защиты судов от магнитных мин. Чтобы не вызывать подозрений, Лягин воздерживался от любых контактов с американскими прокоммунистическими кругами. Однако в Сан-Франциско он проработал недолго. Его отозвали в Москву и выдвинули на должность заместителя начальника закордонной разведки НКВД. Ему было всего тридцать два года. Во время немецкой оккупации он был послан в качестве резидента-нелегала на немецкую военно-морскую базу в Николаев на Черном море. Ему удалось провести ряд диверсий на базе. Гестапо в конце концов захватило его и радиста группы. Лягин отказался бежать из тюрьмы, так как не мог оставить арестованного вместе с ним раненого радиста. Они были расстреляны. В 1945 году ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Оставшемуся в Сан-Франциско Хейфецу удалось, получив ориентировку от Эйтингона, выйти на внедренных ранее двух агентов «глубокого оседания». Оба они вели обычную, неприметную жизнь рядовых американцев: один — зубного врача, другой — владельца предприятия розничной торговли. Оба они были, как я уже говорил, еврейскими эмигрантами из Польши. Врач-стоматолог, известный лично Серебрянскому, в свое время получил от нашей страны деньги, чтобы окончить медицинский колледж во Франции и стать дипломированным специалистом. Оба этих человека были внедрены на случай, если бы их услуги понадобились советским разведорганам, будь то через год или через десять лет. Потребность в них возникла в 1941–1942 годах, когда эти люди неожиданно оказались близки к коммунистически настроенным членам семьи Роберта Оппенгеймера — главного создателя американской атомной бомбы.
Бытует представление, что агентурно-оперативные группы сети Разведупра Генштаба (тогда так называлось ГРУ) и Иностранного отдела (ИНО) НКВД располагали надежной агентурой, имевшей доступ в высшие эшелоны командования вермахта и политического руководства Германии, и что советское руководство проигнорировало поступавшие из этих источников материалы о подготовке и непосредственных планах развязывания Гитлером войны против Советского Союза. Как же обстояло дело в действительности?
Разведуправление Генштаба и ИНО НКВД располагали важными источниками информации, которые имели выход лишь на руководящие круги немецкого военного командования и политического руководства, но не имели доступа к документам верховного командования вермахта. К тому же получаемая информация от кругов, близких к Гитлеру, отражала колебания в германском руководстве по вопросу о принятии окончательного решения о нападении на Советский Союз.
В начале и середине 1930-х годов Разведупру, а такЖе ОГПУ — НКВД удалось создать в Западной Европе и на Дальнем Востоке — в Китае, Японии — мощный агентурно-диверсионный аппарат, располагавший более чем 300 источниками информации. Особую роль в создании этого аппарата сыграли так называемые специальные агенты-нелегалы: австриец Стефан Дейч (Ланг), привлекший к сотрудничеству известную «пятерку» К. Филби и других в Англии, Т. Малли (венгр, бывший католический священник), работавший в Англии и во Франции, К. А. Богуславский (поляк, бывший сотрудник разведки генштаба Польши), Ш. Радо, Л. Треппер, Р. Зорге, Э. Волльвебер, И. Р. Григулевич (литовец, ставший послом Коста-Рики в Италии, Югославии и в Ватикане).