13 июня 1938 года один из «перегибщиков» (в Москве могли припомнить еще его связи с Балицким и Молчановым), начальник УНКВД по Дальневосточному краю Г. С. Люшков, получив вызов из Москвы, предпочел перейти советско-китайскую границу и сдаться японским оккупационным властям. «Уход» Люшкова за кордон стал сильным ударом по репутации «железного наркома»[20].
В августе 1938 года первым заместителем Ежова был назначен Л. П. Берия. Такой заместитель в звании, единственного в Союзе, комиссара госбезопасности 1 ранга и с партийным статусом члена ЦК становился явным и скорым преемником Ежова. В сентябре Фриновский был уволен из НКВД и назначен наркомом Военно-Морского Флота. С его заменой Берия на посту начальника ГУТБ и приходом закавказских чекистов — Меркулова, Кобулова, Деканозова и других в ноябре 1938 года начинается «эпидемия» арестов остававшихся в центральном аппарате чекистов «северокавказской группы» и партийных выдвиженцев Ежова. Этому предшествовал какой-то скандал (раздутый, по-видимому, уже самим Берия) в 1-м отделе (отделе охраны) ГУ ГБ, в центре которого оказался его начальник — И. Я. Дагин[21].
Известную роль «бога из машины» в падении Ежова сыграл начальник УНКВД по Ивановской области В. IL Журавлев. Заявление последнего обсуждалось 19 ноября 1938 года на заседании Политбюро, после которого Ежов был вынужден подать в отставку. Работая в сентябре 1937 — феврале 1938 годов в Куйбышеве, Журавлев посылал «сигналы» в Москву на «опального» Π. П. Постышева, назначенного секретарем Куйбышеского обкома. Его «сигналы» попадали к тогдашнему начальнику СПО ГУ ГБ М. И. Литвину и неизменно нм «гасились».
Отсюда последовал вывод, что он, близко знавший Постышева по совместной работе на Дальнем Востоке и Украине, покрывал «врага народа»[22]. Вызванный на разбирательство в Москву, Литвин 12 ноября застрелился в своей квартире в Ленинграде. Добавим, что «своевременные» действия Журавлева были по достоинству оценены Берия: в декабре 1938 года он был назначен начальником УНКВД по Московской области.
В последовавшие ноябрьские аресты были арестованы А. М. Минаев-Цикановский, И. Я. Дагин, Η. Н. Федоров, С Ф. Реденс, И. П. Попашенко, А С. Журбенко, И. И. Шапирх, В. Е. Цесарский, С. Б. Жуковский и Е. Г. Евдокимов.
14 ноября нарком НКВД УССР А. И. Успенский, имитировав самоубийство, тайно бежал из Киева и оставался на нелегальном положении вплоть до своего задержания на станции Миасс в апреле 1939 года[23].
Тем временем в Москве Берия начал следствие об очередном грандиозном «заговоре в системе НКВД», возглавляемом Ежовым, Фриновским и Евдокимовым. Главным их соучастником стали чекисты «северокавказской группы», «московской группы» Реденса и партийные выдвиженцы Ежова в НКВД.
Аресты в 1939 году Μ. П. Фриновского, Н. И. Ежова, Л. Н. Бельского, М. А. Волкова-Вайнера, Н. Г. Николае-ва-Журвда и их назначенцсв-чекистов на местах были уже «подчисткой» ставших ненужными «чернорабочих» массового террора 1936–1938 годов и знаком перехода к бериевской «либерализации».
Таким образом, на общем фоне массовых политических репрессий в 1936–1938 годы можно выделить следующую хронологию репрессивных кампаний в самой системе НКВД СССР:
— ноябрь 1936 — апрель 1937 гг. — репрессии Ежова, направленные против чекистов центрального аппарата из личного окружения Ягоды;
— апрель — июнь 1937 г. — полная чистка Ежовым центрального аппарата НКВД от кадрового слоя чекистов Дзержинского — Ягоды;
— июнь — декабрь 1937 г. — репрессии Ежова в органах НКВД союзных и автономных республик, краев и областей; уничтожение чекистов «украинской группы» Балицкого;
— январь — апрель 1938 г. — ограниченные репрессии чекистов-ежовцев за «перегибы» террора на местах; ликвидация чекистов «ленинградской группы» Заковского и группировки Леплевского;
— апрель — сентябрь 1938 г. — репрессии «перегибщиков» террора на местах и связанных с ним работников центрального аппарата НКВД; скрытое ротационное «размывание» чекистских кадров Ежова;
23
Центральный архив ФСБ РФ. Архивно-следственное дело № 14770 по обвинению Успенского А. И. Т. 1. С. 3–5.