«Была ли у террористов в Мацесте возможность расстрелять Сталина разрывными пулями? Никакой. Внутренняя охрана насчитывала около двухсот сотрудников. Внешнее кольцо в лесной местности составлял отряд пограничников. Возглавляли охрану Сталина комиссары Н. Власик, В. Румянцев и А. Богданов. Хвостовая группа сопровождения была еще до войны вооружена автоматами. Конкретно в ней находились Раков, Кузнецов, Кирилин, Кузьмичев и Мельников.
На самой Малой Мацесте действовало более пятидесяти других сотрудников. Мы там появлялись за три часа до приезда Сталина и подвергали проверке все, вплоть до коммуникаций. Почти безлюдная территория Мацесты и лрилегаюший к ней лес прочесывались. Все подозрительные лица проверялись и при необходимости задерживались. Как при такой плотной охране могла устроить покушение даже наша пронырливая оппозиция? А уж про японцев не стоит и говорить…»
Между тем X. Есиаки рассказывает в своей книге и о подготовленном сразу после первого втором покушении на Сталина. 1 мая 1939 года во время праздничной демонстрации на Красной площади террористы должны были взорвать ни много ни мало… Мавзолей. Накануне праздника террористы были заброшены в СССР, однако с этого момента связь с ними прервалась, и судьба их так и осталась неизвестной. По всей видимости, все они разделили судьбу террористов, заброшенных в район Сочи.
А судьба перебежчика генерала Л юшкова сложилась не менее трагически. В 1945 году его тело нашли в Дайрене, близ города Даляня. Он был задушен и сброшен с моторной лодки сотрудниками японской разведки. Как говорится, «он слишком много знал».
Всего через одиннадцать дней после бегства Л Юшкова, в конце июля 1938 года, советскую резидентуру в Испании постиг очередной серьезнейший удар: неожиданно покинул свой пост и скрылся вместе с женой (сотрудницей резидентуры) и дочерью-подростком А. М. Орлов. Через месяц в постпредство СССР в Париже от него поступило письмо на имя наркома внутренних дел Ежова. В нем беглец разъяснил, что его поступок обусловлен нежеланием подвергнуться необоснованным репрессиям на родине, как это уже случилось со многими его коллегами и друзьями.
Орлов Александр Михайлович именуется в кадрах ОГПУ — НКВД также как Никольский Лев Лазаревич, он же Швед или Лева в материалах оперативной переписки. Настоящее его имя — Фельбинг (или Фельдбин) Лейба Лазаревич (1895–1973). На Западе, впрочем, после своего бегства он стал известен как Александр Орлов. Он окончил юридический факультет Московского университета. С 1916 года был на службе в армии. Там вступил в партию социал-демократов интернационалистов, затем стал членом РКП(б). В 1918–1919 годах стал сотрудником Высшего финансового совета. Участвовал в Гражданской войне на юге России. В 1920 году получил назначение в Особый отдел 12-й армии. Затем был назначен начальником секретно-оперативной части Архангельской ЧК. В 1921–1924 годах работал следователем Верховного трибунала при В ЦИК и помощником прокурора уголовно-кассационной коллегии Верховного суда. С 1924 года являлся сотрудником Экономического управления ОГПУ, затем занимал должность начальника погранохраны Сухумского гарнизона. С 1926 года работал в составе Иностранного отдела ОГПУ. В 1926–1930 годах находился на нелегальной разведработе во Франции. В 1930 году был переведен в центральный аппарат ИНО ОГПУ в Москве. В 1933–1937 годах — нелегальный резидент ИНО во Франции, Австрии, Италии. В 1935 году Орлов получил звание майора госбезопасности. В 1937–1938 годах действовал как резидент НКВД и советник республиканского правительства по безопасности в Испании. С июля 1938 года жил в США. В июле 1938 года накануне побега Орлова из Испании циркулировали слухи о том, что он вскоре заменит Пас-сова на посту руководителя разведки НКВД. Однако арест его зятя, Кацнельсона, заместителя наркома внутренних дел Украины, репрессированного в 1937 или 1938 году, испугал Орлова.
Мой отец встречался с ним и на Западе, и в Центре, но мимолетно. Тем не менее есть смысл остановиться на этой фигуре подробнее, так как именно его разоблачения в 50-х и 60-х годах в значительной мере способствовали пониманию характера репрессий 1937 года. Кстати, вопреки его утверждению, Орлов никогда не был генералом НКВД. На самом деле он имел звание майора госбезопасности, специальное звание, приравненное в 1945 году к рангу полковника. В начале 30-х годов Орлов возглавлял отделение экономической разведки Иностранного отдела ОГПУ, был участником конспиративных контактов и связей с западными бизнесменами и сыграл важную роль в вывозе новинок зарубежной техники из Германии и Швеции в СССР.