Большой интерес вызвал черновик докладной записки Шептицкого от 15 августа 1914 года правительству Австро-Венгрии, где подробно излагались военное, социальное и церковное устройство Украины, а также рекомендации австрийским оккупационным властям. Митрополит настойчиво советовал своим покровителям как можно полнее оторвать от России украинские земли, подчинить их габсбургской монархии. По его мнению, для этого требовалось высочайшее императорское повеление о назначении на пост гетмана Украины «наиболее выдающегося полководца австрийской армии». Чтобы ввести в заблуждение украинцев и поиграть на их национальных чувствах, Шептицкий предлагал ввести в гетманской армии военную форму по образцу запорожских казаков. Большие надежды он возлагал на церковное переустройство, благодаря которому мог бы стать под высоким австро-венгерским монаршим покровительством главой Униатской церкви не только в Галичине, не только на всей Украине, но и обзавестись послушной паствой от Карпат до Тихого океана. В соответствии с планами будущего всеукраинского и всероссийского пастыря надлежало (пока что на землях, предполагаемо оккупированных австрийцами) наряду с австрийскими мирскими законами учредить «самостоятельную», «наиполнее отделенную от Русской Православной Церкви» украинскую Церковь. Последняя должна усердно молиться за австрийского императора, но отнюдь не за русского царя, а «московские святые будут вычеркнуты из календаря».
Видимо, здесь уместно более подробно рассказать и о самом Шептицком. Его имя приобрело известность в 1888 году. Еще бы! Блестящий улан и баловень судьбы, наследник графского титула и богатых поместий вдруг постригся в монахи. Причем стал служить не престижному ордену иезуитов, а второразрядному — базилиан. В аристократических салонах Варшавы, Вены, Львова только об этом и толковали. Но мало кто знал, что, переходя из Католической церкви в лоно Церкви «холопской», униатской, молодой граф Шептицкий выполнял стратегическое задание самого Ватикана и папы Льва XIII. Более того, ради осуществления этого задания католической верхушке пришлось долго «уламывать» как самого «Божьего избранника», так и его влиятельных родите-лей-аристократов дать согласие на превращение не только польского перспективного офицера Романа Шептиц-кого в наставника униатской украинской паствы отца Андрия (сам Шептицкий именовал себя Андреем), но и поляка — в украинца. Ему предстояло стать одним из «реконструкторов» утратившего свое значение экспансивного ордена базилиан (василиан), который в расчетливых планах «католизации русского Востока» избирался ударной силой.
Поскольку предки высокородного пана Шептицкого являлись известными униатскими деятелями, на него верхушкой Римской церкви делалась большая «стратегическая» ставка как на лицо, способное в недалеком будущем с помощью базилиан укрепить пошатнувшиеся позиции австро-венгерской монархии и подавить «москво-фильское движение» на Галичине.
Вот как об этом откровенничал униатский священник и писатель Иван Рудович: «В начале 1888 года война России с Австрией казалась неизбежной… Бывший немецкий посол в Петербурге железный канцлер Бисмарк наилучшим образом оценил украинский вопрос: чтобы удержать равновесие и мир в Европе, нужно создать независимую Украину. Отрыв Украины был бы наитяжелейшей ампутацией для России. Папа Лев XIII быстро сориентировался в запутанной мировой политике… Униатские планы папы повелели ему заботиться еще больше про нашу Греко-Католическую церковь… В 1888 году папа поднял вопрос о создании украинского грекокатолического патриархата во Львове и дал поручение конгрегации по пропаганде веры разработать план этого нововведения».
В конце апреля 1888 года Роман Шептицкий в Добромильском монастыре вступил в орден базилиан под именем, как уже было сказано, Андрия (Андрея). Этим делался недвусмысленный «исторический» намек на апостола Андрея Первозванного, который, по библейской легенде, первым установил на днепровском берегу крест. И вот подобная миссия «приобщения» Украины и всей Руси к «истинной вере» возлагалась на нового избранника. Причем вопреки статуту ордена Шептицкий стал его членом без надлежащего обязательного полугодичного испытательного срока. Сыграла свою роль его «стратегическая полезность» не только для Католической и Униатской церкви, но и для разведки австрийского генерального штаба. Эту главную полезность он подтвердил еще до посвящения в базилиане, когда был послан в Россию для «ознакомления с обстановкой на Востоке».