На самом деле две женщины уехали на следующий же день после его прибытия. Кайл пытался как-то оправдать их внезапное бегство, но Бен прекрасно знал, что именно он был тому причиной.
Иден сняла полиэтилен с того пятачка земли, на котором работала вчера утром, и взяла свою щетку.
– Иден, – промолвил Бен.
Она повернулась к нему.
– Я хочу извиниться за прошлый вечер. Я уже давно не водил женщину в ресторан, а потому сильно нервничал. Простите, пожалуйста.
– Все в порядке, – сказала она.
При этом она не добавила: «Все в порядке, мы можем попробовать еще раз». Его вычеркнули из списка возможных кавалеров. «Я тебя прощаю, но свой шанс ты упустил».
Он устроился в дальнем углу ямы и начал работать. Молчание давило на него хуже всяких слов. Возможно, Кайл таки рассказал ей обо всем прошлым вечером. Может, она приехала домой и заявила Кайлу: «Знаешь, этот парень словно не в себе». А тот кивнул и сказал: «Само собой. Он же полгода провел в тюрьме».
– Я тут нашла какие-то кусочки, – внезапно произнесла Иден, и Бен повернулся, чтобы взглянуть на землю в ее ладони. – Боюсь только, что это обычная грязь.
Он придвинулся поближе, и она пересыпала коричневые комочки ему на ладонь.
– Нет-нет, это действительно фрагменты керамики. Возможно, обломки той самой чашки, которую вы нашли вчера.
Они усердно работали в течение следующего часа, сметая землю на площадке и отмечая находки на специальной карте. Время близилось к одиннадцати, когда Бен встал и потянулся.
– Хотите апельсинового сока? – спросил он.
Иден подняла голову. Ее красиво очерченные губы были покрыты пылью.
– Не откажусь.
Он достал из кулера две бутылки сока и вернулся к яме. Присев в углу, Иден открутила крышечку и с наслаждением отхлебнула. Она уже не выглядела голливудской актрисой. Рыжая пыль покрывала ее икры, тянулась полоской от челюсти к виску.
Бен присел в противоположном углу и тоже сделал пару глотков.
– Что там новенького в дневнике вашей мамы? – поинтересовался он.
– Ее мать совершила самоубийство, – ответила Иден, упорно не поднимая глаз. – Японцы напали на Перл-Харбор, а сама она освоила искусство самоудовлетворения.
Бена позабавила эта искренность. Видимо, Кайл ей так ничего и не рассказал.
– Пожалуй, единственный способ выжить, когда вокруг рушится целый мир, – это научиться доставлять себе удовольствие, – заметил он.
Иден внимательно посмотрела на него.
– Мне как-то не приходило в голову взглянуть на все с подобной точки зрения. – Достав из кармана шорт ручку и листок, она что-то там нацарапала.
– Я и не знал, что мать Кайла покончила с собой.
– Она была чокнутой. – Иден коснулась кусочков керамики, лежавших возле нее на газете. – Страдала от галлюцинаций. Била Кайла и мою мать. Под конец выстрелила себе в голову. Кайлу было тогда пятнадцать. Он-то ее и нашел.
– Бог ты мой!.. Представляю, что он тогда пережил. А вы и раньше знали, что она была сумасшедшей?
Иден кивнула.
– Меня постоянно дразнили из-за того, что моя мать жила в пещере, а бабка была чокнутой. Дети в школе прыгали через скакалку и пели вот эту песенку. – Прикрыв глаза, она нараспев прочитала:
Она открыла глаза и снова взглянула на Бена.
– Никому и дела не было до того, что моя мать опубликовала двадцать шесть книг. Неудивительно, что я предпочитала говорить о своем отце, хотя совсем его не знала. Его в округе уважали, ведь это он основал местную газету.
– Для меня это все в новинку, – признал Бен. Теперь он уже не сомневался, что Кайл ничего не рассказал Иден. В противном случае она не стала бы с ним так откровенничать.
– Еще я узнала, что моя бабка на самом деле мне не родная. Кэтрин и Кайл были двоюродными братом и сестрой. Родители Кайла удочерили Кэтрин после того, как ее настоящая мать покончила с собой.
– Даже не ожидал, что в вашей семье столько ранних смертей и самоубийств.
– Говорят, это передается из поколения в поколение.
– А у вас никогда не возникало такого желания?
– Убить себя? Нет. А у вас?
– Было время, когда мне хотелось наложить на себя руки – после того, как мой брак распался.
Иден опустила на землю бутылку с соком.
– А из-за чего он распался, Бен? Или это слишком личное?
– Шэрон подала на развод, потому что… – Бен не был готов соврать Иден. Одно дело – чего-то недоговаривать, и совсем другое – солгать.