В сентябре Юнг был в Нью-Йорке с целью прочитать лекции в Фордхамовском университете, а также познакомиться с коллегами и пациентами в других американских городах; там же он заверил Патнэма, что лечение Фанни протекает благополучно, на нем никак не сказывается раскол, произошедший в психоаналитическом движении. В своем ответном письме к Фанни, датированном 12 октября, Патнэм сказал ей: "Я подозреваю, что чрезвычайно мастерские методы д-ра Юнга на некоторых его пациентов могут оказать куда большее действие, чем ему самому кажется, и ты не должна попадать в сильную зависимость от него или стремиться сформировать о нем критическое суждение. Несколько дней тому назад я съездил в Нью-Йорк для того, чтобы встретиться с ним...и заодно мы поговорили о тебе, после чего я пришел к убеждению, что ты стоишь на верном пути"[340].
Патнэм имел достаточный опыт в психоаналитическом лечении, чтобы осознать психологическую динамику ситуации. Фанни очень характерным образом реагировала на ранние стадии терапии. Уже начинал устанавливаться перенос, но она сопротивлялась. Он знал, что всю свою жизнь Фанни была очень замкнута и сейчас впервые бросает себе вызов. После аналогичного кризиса в июне она хотела уехать, но затем Патнэм убедил ее, что ей следует остаться. Уходить было еще слишком рано. Альтернатива была крайне жестокой, чтобы о ней можно было хотя бы подумать; и они оба знали это. 1 декабря Патнэм послал Фанни следующий совет:
Я считаю, что ты принимаешь слишком близко к сердцу анализ с д-ром Юнгом и Schwester[341] M. и напрасно считаешь себя мухой на липкой бумаге. Помимо всего прочего, они ведь просто люди, имеющие, как и мы с тобой, недостатки и слабости, и ты не обязана видеть в анализе что-то сверх того, что ты действительно видишь. Я надеюсь, что мог бы с тобой об этом поговорить и понять, что у тебя на уме.
Ты не находишь, что твоя потребность в помощи, которую Цюрих якобы должен тебе предложить, слишком уж сильна и желанна, а ведь, может быть, она в большей степени выдумана для интеллектуальных и социальных целей, нежели для тебя самой. Недостаток д-ра Юнга (entre nous) заключается в том, что он слишком самоуверен и я подозреваю, что он лишен некоторых необходимых способностей к воображению, что он, на самом деле, сильный, но тщеславный человек, который может сделать и действительно делает немало добра, но также и имеет тенденцию подавлять пациента. У него можно поучиться, но не стоит следовать всем его указаниям.
Патнэм подметил тот аспект личности Юнга, который Юнг и сам осознал в последующие годы. Он не раз говорил своим последователям, что оказывал на людей необычайное действие, что у них "мое присутствие либо вызывает инфляцию, либо полностью их подавляет"[342]. Весьма показателен тот факт, что Патнэм для того, чтобы описать пагубность воздействия юнговской личности на других, использует тот же самый глагол ("подавлять" — перев.), что и сам Юнг.
В конце своего письма к Фанни, Патнэм предложил ей что-то типа собственной философии: "Жизнь является или должна была бы быть делом каждого человека, делом каждого из нас, чем-то, что контактирует с изначальными силами вселенной (которая, вследствие этого, оказывается личной вселенной) [ ] большого достоинства и силы во всех их проявлениях, проявляющими симпатию и оказывающими инсайт, но отказывающихся обманывать посредством младенческой любви к защите[343]. Я не уверен, что у тебя достаточно знаний о самой себе, но [тебе] нужно чувствовать себя покрепче (извини за не очень литературное выражение), не в агрессивном, а в высоком смысле слова".
В соответствии с пожеланиями своего кузена, она не прекратила лечение. Под руководством Юнга и Мольцер ей, отбивавшейся от анализа в течение 1912 и 1913 годов, предстояло еще многому научиться.
Приблизительно в это же время, все более отдаляющиеся от Юнга, его бывшие коллеги по психоаналитическому движению разглагольствовали по поводу истинной природы его взаимоотношений с Мольцер. Так 26 декабря Эрнст Джонс в своем письме к Фрейду сказал, что Юнг "сорвался с цепи словно бешеный, утверждая при этом, что он совсем не невротик и что он прошел [психоаналитическое] лечение (у Мольцер? Я думаю, вы можете себе представить, что это было за лечение)"[344]. За три дня до этого Фрейд написал Ференци: "[Юнг] ведет себя как напыщенный глупец и грубый малый, да, в общем-то, таковым он и является. Специалистом, анализировавшим его, могла быть лишь фройляйн Мольцер, а он настолько глуп, что даже гордится этой работой, проделанной той самой женщиной, с которой у него связь. Вероятно именно она стимулировала его, начиная с того самого времени, как он вернулся в Цюрих"[345]. Хотя вероятнее всего, что женщиной, возбуждавшей Юнга в конце 1912 г., была не она, а Тони Вольф, тем не менее, слухи о его связи с Мольцер дошли даже до следующих поколений его учеников. В интервью для Проекта биографических архивов К. Г.Юнга Иоланда Якоби сказала: "Я слышала от других, что перед тем как он [Юнг] встретился с Тони Вольф, у него там в Бургхель-цли была любовная связь с девушкой по имени — минутку, сейчас вспомню — Мольцер"[346]. Однако, поскольку эту сплетню Якоби услышала спустя целых двадцать лет, более вероятно, что этой "девушкой" была Сабина Шпильрейн.
340
Это и другие письма находятся среди документов Фанни Боудич Кац, CLM. В данной главе я даю даты всех цитируемых мною писем из этой коллекции непосредственно в тексте. Поэтому я не делаю сносок по каждому отдельному письму. Я цитирую письма Фанни к Юнгу и Джеймсу Джексону Патнэму, Юнга и Патнэма к Фанни, Марии Мольцер к Фанни и Рудольфу Кацу, а также Юнга к Сельме Боудич. Дневник анализа Фанни за 1916 г. состоит из ряда страниц, начатых в июне 1916 г. и выделенных в отдельную папку, а также самого дневника за 1916 г. Имеется также дневник анализа за 1917 г. В этих дневниках отсутствует нумерация страниц, но я определяю дату записи по рассматриваемому материалу. Имеются также дневники за 1912 и 1913 гг. с конспектами семинаров, проводившихся Юнгом и проф. Hausherr. В них также нет нумерации страниц.
343
В этой и трех последующих главах, в тех случаях, когда какой-то фрагмент в письме или дневнике неразборчив, я отмечаю это знаком I ]. Все переводы с немецкого — мои собственные. Р.Н.
344
R.Andrew Paskauskas, ed., The Complete Correspondence of Sigmund Freud and Ernest Jones, 1908-1939 (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1993), 186.
345
Eva Brabant, Ernst Falzeder, and Patricia Giampieri-Deutsch, eds., The Correspondence of Sigmund Freud and Sandor Ferenczi, vol. 1, 1908-1914 (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1992), 446.