Тайная жизнь Карла Юнга

Я хочу тебе сказать в первую очередь вот что: я убежден, что твоя нынешняя реакция, выражающаяся в самоотречении и самобичевании, является излишней и потому — неразумной и вредоносной. Пусть даже десять раз будет истиной то, что тобою руководило чувство мести по отношению к д-ру Юнгу и что за этой мстительностью скрывалась любовь.

Тем не менее, даже если это так (что вполне может быть), даже если ты это поняла, тебе следовало бы реагировать на это с невозмутимостью и разумной сдержанностью, а вовсе не посредством самоуничижения. Заниматься самоуничижением "слишком легко", и на поверку выходит, что это своего рода самооправдание (то же самое происходит, когда занимаются аскетизмом). К чести твоей, у тебя прекрасный ум и спокойный характер, что со всей очевидностью проявилось прошлым летом, и твоим долгом перед самой собой было бы сохранить самоуважение, которое должно было бы выжить даже в том случае, если бы ты открыла в себе неискренность, сколь бы велика последняя ни была.

Кто из нас абсолютно искренен? Никто, включая даже д-ра Юнга. Несомненно, мы можем содействовать друг другу, но это как с тем слепым, который помогает другому слепому, давая ему слабую, но зато новую крупицу прозрения. Я совершенно уверен в том, что д-р Юнг вполне сознательно пытается тебе помочь, но ты не в состоянии понять его собственные слова о том, что твой случай его больше не интересует, потому что ты внушила себе, что в отношениях с ним тобою руководило чувство мести. Ему положено знать (и я действительно немало слышал об этом от него самого) то, что известно каждому, кто занимается подобной работой, а именно, что подобные чувства имеют всеобщее распространение. Нет сомнений, от них нужно избавляться, но ведь не ценой же потери самоуважения.

Мы должны жить своим лучшим, а обнаружив, что мы поступаем иначе, нам следует критически, но сохраняя спокойствие, взглянуть на себя со стороны и без лишнего шума скорректировать свою линию поведения.

Я помню, как во время самой первой нашей конференции в Цюрихе д-р Фрейд дал мне понять, что я являюсь убийцей! Подумай над этим. Но неужели он думал, (или мне казалось, что он думал), что я должен уйти, прыгнуть за борт или отдать себя в руки бандита? Ни в коем случае. Я должен был с того самого момента стать более внимательным к вопросам здоровья, более счастливым и суметь перестать быть убийцей. Ты, конечно же, понимаешь, что твои суицидальные тенденции или мысли являются (по крайней мере, отчасти, т.е. настолько, насколько мы вообще в состоянии до такого дойти) своего рода самооправданием, и — снова таки — излишней попыткой найти легкий путь к определенной стабильности и удовлетворенности.

Но нет никаких легких путей и никаких излишних реакций подобного рода (во многом — за исключением твоей нынешней реакции, характеризующейся уничижением, религиозным неистовством или же любовью, которую ты называешь бескорыстной), которые были бы в согласии со здравым смыслом и могли бы изменить чье-то сердце. Ты не можешь и не сможешь изменить нашу дорогую Фанни Боудич, которую мы все любим, не сможешь превратить ее ни в какое другое создание никак иначе, кроме как посредством медленного, разумного и спокойного роста (впрочем, я говорю это без особой надежды на то, что мои слова кто-то примет к сердцу), и, хоть и не имею на это права, но все же подозреваю, что ты отчасти страдаешь от влияния личности д-ра Юнга и от его склонности воспринимать все слишком личностно. Возможно, я не прав, но вреда особого не будет от осознания того, что он тоже не бог, а всего лишь слепой, пытающийся вести слепых, и что ты столь же вольна критиковать его, как и он волен критиковать тебя....