Но задолго до начала Первой мировой войны (когда Юнг вновь повел других в Землю мертвых) он выдержал несколько лет научных сомнений и относительного скепсиса по поводу реальности духов. В течение этих первых лет своей психиатрической карьеры (безжалостно построенной на принесении в жертву общественной репутации Хелли) духи претерпели трансформацию. Юнг переименовал их. Духи стали "комплексами", а мир духов — "бессознательным". Но лишь до тех пор, пока в 1916 г. в Цюрихе это бессознательное вновь не оказалось в доме предков, во внутренней отчизне, в мире богов.
3. Скрытые воспоминания
Die Kunst blilht, dei Kunst ist an der Herrschaft, die Kunst streckt ihr rosenumwundenes Zepter liber die Stadthin und lachelt....
Mtlnchenleuchtete.
Искусство процветает, искусству принадлежит власть, искусство, улыбаясь, простирает над городом свой увитый розами скипетр....
Мюнхен светился.[83]
Обычно в начале декабря в Мюнхене свежо. Царственно голубое баварское небо ни в какое другое время не кажется столь распахнутым. Но небеса были серыми и дождливыми в те первые декабрьские дни 1900 г., когда Доктор Карл Густав Юнг прибыл туда из своего сонного Gasthaus, волнуясь от сознания того, что он находится в наиболее богемной из культурных метрополий германского мира западнее Вены.
Ведь он лишь второй раз в своей жизни был за границей. (Однажды, будучи учеником гимназии, он бродил по сельской местности во французском Эльзасе, пытаясь разыскать фортификационные сооружения в Бельфоре, построенные Вобаном[85].) Но сходя с прибывшего в Мюнхен поезда он (только что сдавший государственные экзамены по медицине) вступал в короткий, но решающий период своего развития, в точку пересечения двух жизней.
Вплоть до этого момента он был просто студентом в провинциальном Базеле, живущим со своей матерью и сестрой на грани нищеты и выживающим лишь благодаря получаемой от Прейсверков милостыне. Теперь же он находился в космополитическом Мюнхене, вдали от своего прежнего существования, будучи абсолютно новым человеком. Он испытывал удовольствие от того, что зарегистрировался в своих скромных апартаментах как доктор и трепетал, когда их хозяин обращался к нему именно как к доктору. Он думал о предстоящей второй декаде декабря, когда он, как ожидалось, получит свою первую настоящую работу в качестве врача в знаменитой клинике по исследованию психических расстройств в Цюрихе. Но сперва он хотел удовлетворить в Мюнхене свою страсть к искусству и археологии.
Тогда, как и сейчас, традиционное сердце Мюнхена было расположено вдоль большой Людвигштрассе с идущими одно за другим желтыми и бежевыми имперскими сооружениями, построенными в течение девятнадцатого века баварскими королями: королевской библиотекой, различными королевскими государственными учреждениями и университетом. Вверху Людвигштрассе увенчивала "Арка Победы", очень похожая на "Арку Константина" в Риме. К северу и к западу от "Арки Победы" находился пользовавшийся дурной славой "артистический" район Швабинг, кишевший молодыми художниками, поэтами и романистами, а также авантюристами, создававшими в своих студиях новые художественные стили и измышлявшими в своих кофейнях утопические планы. В течение первой декады двадцатого столетия здесь жили Пауль Клее, Рейнер Мария Рильке и Стефан Георге; здесь было множество русских эмигрантов, таких как Василий Кандинский и Владимир Ульянов-Ленин, которого иногда можно было увидеть с кием в руках в старинных бильярдных салонах на Шеллингштрассе. Естественно, Швабинг привлек двадцатипятилетнего Юнга — иллюстратора со средними способностями и художника, рисовавшего любительские акварельные пейзажи[86].
Людвигштрассе заканчивается у Одеонплац, перед королевским дворцом. На Одеонплац имеется монумент, известный как Фельдхеррнхалле или "Маршальская галерея" — большая арочная галерея во флорентийском стиле, прикрывающая статуи двух баварских военных героев. В ту зиму, когда Юнг посетил Мюнхен, в числе крупнейших городских представлений были военные парады с марширующими оркестрами, происходившие трижды в неделю в полуночное время перед Фельдхеррнхалле. Юнг увлекался военными сооружениями и ритуальными воинскими церемониалами с самого детства, а периодическая военная подготовка в швейцарской армии лишь усилила его любовь к военным парадам и музыке. У Фельдхеррнхалле он смог воочию лицезреть могучую демонстрацию имперской военной доблести Кайзера и относительно новой германской нации.
83
Перевод дан по изд.: Т.Манн, Собрание сочинений в 10-ти т. — М., 1960. — Т. 7. — С. 171. — Прим. перев.
84
.О магическом воскрешении Мюнхена, свидетелем которого Юнг оказался в 1900 г., см. новеллу Томаса Манна "Gladius Dei" (1902), многократно издававшуюся на немецком языке. Другая версия появляется в книге: Thomas Mann, Stories of Three Decades, trans. H.T.Lowe-Porter (New York: Alfred A.Knopf, 1936). О мюнхенской культурной жизни на рубеже столетий см. также: Thomas E. Willey, "Thomas Mann's Munich", in Gerald Chappie and Hans Schulte, eds., The Turn of the Century: German Literature and Art 1890-1915 (Bonn: Bouvier, 1981). О взаимоотношениях между Манном и Юнгом, а также о влиянии юнговских концепций на Манна см.: Paul Bishop, " "Literarische Beziehungen haben nie bestanden?" Thomas Mann and C.G.Jung", Oxford German Studies 23 (1994): 124-172.
85
.Обширную информацию по поводу заграничных путешествий Юнга можно обнаружить в "Приложении IX. Путешествия" в неопубликованном машинописном английском варианте MDR в CLM. Ни в ETG, ни в опубликованной версии MDR нет многого из этой информации.
86
По поводу богемной субкультуры и ее пристанищ в Мюнхене см.: Dirk Heisserer, Wo die Geister wandern: Eine Topographie der Schwabinger Boheme um 1900 (Minich: Eugen Diederichs Verlag, 1993); и Hermann Wilhelm, Die Munchner Boheme: Von der Jahrhundertswende bis zum Ersten Weltkrieg (Munich: Buchendorfer Verlag, 1993).