Выбрать главу

В Бургхельцли Гросса приняли как человека, злоупотребившего морфием. Согласно имеющимся клиническим записям, при поступлении он утверждал, что "причиной его приступа морфинизма была несчастная любовь"[152]. Ему поставили диагноз — "морфинизм". Пронаблюдав его в течении нескольких месяцев, неизвестный член медицинского персонала установил окончательный диагноз — "сильная психопатия". В июле его выписали.

И вскоре он вернулся в кофейни, где снова думал, писал.

"Доктор Асконас?"

Интерес к работам Фрейда развился у Отто Гросса не раньше 1904 г. В 1907 г., после недолгого пребывания в знаменитой клинике Эмиля Крапелина в Мюнхене, он опубликовал книгу, в которой идеи Фрейда сравнивались и противопоставлялись концепции Крапелина о "маниакально-депрессивном умопомешательстве" . Эта небольшая книжица понравилась Фрейду, и вскоре Гросс стал желанным гостем в венском психоаналитическом кружке. Фрейд рассматривал Гросса в качестве особенно выгодного приобретения — ведь тот имел известность и, так же как и Юнг, был арийцем.

В 1906 г. Гросс вместе со своей женой Фридой (с которой он вступил в брак в 1903 г.) перебрался в Мюнхен. В течение последующих лет он все глубже впадал в хроническое употребление морфия и кокаина. Как и многие представители поколения fin-de-siecle, он проникся работами Ницше и увлекся поисками практических методов для изменения не только подавленных индивидов, которых он лечил, но и всей патогенной, патриархальной, авторитарной структуры общества в целом. Согласно Гроссу, Ницше предоставил нам метафоры, а Фрейд — технику.[153]

В Швабинге он познакомился с писателями, художниками и революционерами, которые помнили о нем даже через десятки лет. Его "место" — Cafe Stephanie — было средоточием культурной истории тех лет, и в те времена Гросс правил богемой из-за своего маленького столика, окутанного густым туманом из табачного дыма. Рихард Зивальд рассказывает, что в годы, предшествовавшие первой мировой войне, там собиралось множество так называемых гениев и потому в народе его называли "Cafe Grossenwahn" — "Кафе мегаломанов"[154]. Здесь Зивальд познакомился с будущими дадаистами Эмми Хеннингс и Хьго Боллом, Генри Бингом (рисовавшим карикатуры для авангардистких журналов Jugend и Simplicissi-mus), писателями Иоганнесом Бехером, Эрихом Мюземом (Mtihsam) и Густавом Мейринком, а также с "несчастным сыном знаменитого психолога-криминалиста д-ром Гроссом в жилете, испачканном кокаином"[155].

Леонард Франк, который в течении многих лет был другом Гросса, говорил, что "Cafe Stephanie было его университетом... а [Гросс] — профессором с академической кафедрой у стола около печи"[156]. Франк вспоминал, что Гросс знал всего Ницше наизусть. В Cafe Stephanie он вел ночные дискуссии о том, какое значение имели для всего мира работы Ницше и Фрейда, выражая при этом уверенность в том, что они проложили путь к человеку нового типа. Франк вспоминает, что за каким бы столом ни появлялся Гросс, там всегда вспыхивала дискуссия о ниспровержении существующей политической и социальной структуры и о необходимости сексуальной свободы. Гросс проводил импровизированные психоаналитические сеансы, длившиеся всю ночь и державшие аудиторию в завороженном состоянии. Командуя пациентами с помощью своих голубых глаз, он беспрерывно настаивал: "Nichts verdraengen!" — "Ничего не подавляй!"

Они повиновались.

Эрих Мюзем — архетипический богемщик, писатель, анархист, революционер, асконский оргиаст и бисексуал — никак не мог до конца преодолеть в себе вытеснения, возникшие у него вследствие буржуазного воспитания, полученного им в Любеке, до тех пор, пока Гросс не прозанимался с ним анализом шесть недель кряду день ото дня. Мюзем был настолько потрясен этим опытом, что написал письмо к Фрейду с благодарностью за изобретение психоанализа[157]. Мюзем высказывал Фрейду изумление перед тем фактом, что он пережил облегчение, отследив свои симптомы вплоть до их первоначальных истоков: "Я имел возможность наблюдать, как в один прекрасный момент, благодаря вопросу врача и моему на него ответу с соответствующими ассоциациями, внезапно отвалился весь болезненный нарост". Пройдя анализ, Мюзем говорил, что метод, которому он научился у Гросса, работал "автоматически". Хотя первоначально он боялся, что в ходе анализа он лишится своих творческих способностей, произошло прямо противоположное: его поэзия и проза стали только лучше. Его описание прохождения анализа проливает свет на гроссовский неортодоксальный (но, видимо, весьма эффективный) клинический стиль:

вернуться

153

Otto Gross, Das Freud'sche Ideogenitatsmoment und seine Bedeutung im manisch-depressiven Irrsein Kraepelins (Leipzig: Vogel, 1907).

вернуться

154

Richard Seewald, Der Mann von gegenueber (Munich: List, 1963), 138. См. его рассуждения о Cafe Stephanie: 137-43. См. также поэму Иоганнеса Бехера "Cafe Stephanie 1912" в: Johannes R.Becker (Berlin: Auf-bau-Verlag, 1960), 2:227-28. Более детальное описание Гросса и богемного круга в Швабинге и Асконе имеется JC, 151-69.

вернуться

155

Seewald, Mann, 140.

вернуться

156

Leonhard Frank, Links wo das Herz ist (Munich: Nymphenburger Verlagshandlung, 1952), 49.

вернуться

157

Оригинал и английский перевод письма Эриха Мюзема к Фрейду от 28 мая 1908 г. см. в: Kurt Eissler, Victor Tausk's Suicide (New York: International Universities Press, 1983), 277-84. См. также: Erich Mtthsam, Tegebuher 19101924, ed. Chris Hirte (Munich: DTV, 1994). Его дневники и другие документы находятся в Институте Максима Горького в Москве.