— Ты так действительно считаешь? — спросила я, наморщив в сомнении нос. Но, подумав, вспомнила, что Мэри действительно все время трогала Билла. Но насколько я помнила, эти легкие касания носили характер энергичных и злобных тычков.
— Да, они совершенно потеряли голову, — заключил Брайан.
— А откуда ты все это знаешь? — спросила я его.
— Чего только не узнаешь от старших сестер. Было время, когда я угадывал начало романа, по крайней мере, недели за две до самих его участников.
За разговором мы прошли обшарпанное фойе студенческого клуба, вечно вонявшее рвотой и пивом и вышли из здания, где проходила вечеринка.
— За две недели до начала романа? — размышляла я. — Хотела бы я так уметь. Иногда это бывает очень кстати.
— Что ж, — сказал Брайан и обнял меня за плечи, что я расценила как дружеский жест. — Не так это мне и помогло. Видишь ли, умение предсказать неизбежность романа несколько напоминает предсказание будущего. Ты же знаешь, что ясновидящие не в силах предсказать будущее себе.
— Я не знала этого, — призналась я.
— А это так. Нельзя использовать дар для себя. Только для блага других. Таков закон Вселенной. Я был уверен, что в тот момент, когда Билл наберется храбрости, он с удивлением увидит, что ему отвечают взаимностью. Но когда речь идет обо мне самом… — он пожал плечами. — Когда мне кажется, что я встретил человека, который мне действительно нравится и я хочу быть с ним, — я вижу все, что происходит, но никоим образом не представляю себе, чувствует ли этот человек по отношению ко мне нечто подобное.
Мы присели на низкий парапет, ограждающий клуб, и стали рассуждать о таинствах мира. Правда, потом нам пришлось уйти, так как мы обнаружили, что одна из парочек с вечеринки устроилась на траве прямо у нас за спиной, явно намереваясь поближе узнать друг друга. Неудивительно, что местные налогоплательщики так не любят студентов.
— Я сгорал от желания, но понятия не имел, примут ли мои ухаживания или отвергнут, — продолжал Брайан под энергичные вздохи и стоны любовной парочки. Внезапно он обернулся ко мне; его сильная рука по-прежнему обнимала меня за плечи, и мне от этого было хорошо и уютно.
— Положение в общем хреновое, — нервно засмеялась я.
— Да?
— Угу, — буркнула я. — Конечно. Хреновое.
Я что-то пробормотала. Захихикала. Я была в состоянии, близком к истерике. Брайан смотрел на меня очень странно. Клеит он меня, что ли, спросила я себя? Да нет. С чего бы вдруг. Это же я, Лиззи Джордан. Неужели я могу ему понравиться. Грудь размером с небольшую бородавку. Для него это не вариант. У меня сжалось сердце, и я приготовилась выслушать, что ему на самом деле нравится Джемима из Мэриного класса по нейрофизиологии и что он попросит меня их познакомить.
— Думаю, придется нырнуть в омут головой, — пробормотал он. — Интересно, оттолкнет она меня или нет? Не знаю. Надеюсь, не оттолкнет.
Его лицо было так близко от меня, что контуры расплывались и мне пришлось опустить веки во избежание косоглазия. Но прежде чем я успела закрыть глаза, я почувствовала, как его мягкие губы коснулись моих губ. Господитыбожемой! Он поцеловал меня. Меня. Так, значит, это он про меня все говорил!
— Бра-а-а…
Но он не перестал целовать меня.
Колокола зазвонили, прибой обрушился на берег! Хор ангелов запел у меня в голове. Стадо диких зверей пронеслось по пищеводу и вытоптало живущих там бабочек.
Обнимавшая меня рука как-то сама собой сползла ко мне на талию и перетянула меня на обтянутые блестящей лайкрой колени. Я расслабилась и почувствовала, что его язык скользнул в рот. Рука Брайна осторожно залезла под свитер и обняла мое дрожащее тело. Я пыталась проникнуть под трико, но не нашла дорогу, так что выяснить, растут ли у него волосы на спине, удалось только у меня в комнате. К счастью, оказалось, что не растут.
Не помню, как мы тогда вернулись в колледж. Мы все время целовались, и я не видела, по какой дороге мы шли. Каким-то образом мы оказались в моей комнате, и хотя моя кровать с матрасом для пыток, чьи сломанные пружины обычно впивались мне в почки, для двоих была тесновата, — для нас с Брайаном окружающего мира не существовало, даже когда назавтра в восемь утра Мэри стала колотиться в мою дверь…
— Лиз! — орала она. — Лиззи. Открывай, быстро. Что я наделала! Я правда натворила что-то ужасное! Мне очень плохо!
— Ну сходи и исповедуйся! — крикнул Брайан, прежде чем я успела заткнуть ему рот.
Наступила страшная, гнетущая тишина, и я представила себе ее реакцию на незнакомый мужской голос, раздавшийся из моей комнаты.