— Я люблю раннюю весну, когда все оживает!
— Люблю смотреть на бои!
— Люблю участвовать в боях!
— Чтобы я на тебя смотрела?
— Да, — Нолан посмотрел на меня, — я люблю, когда ты на меня смотришь.
— А я люблю, когда ты смотришь на меня.
А дождь лил все сильнее, он шел стеной. Ничего не видно, лишь Нолан и я. Что, если вода смоет мой макияж? Но в тот момент мне стало плевать. Пускай смоет, Нолан узнает. Значит, такова моя судьба. Пусть узнает.
— Лил, у тебя потекли тени, — рассмеялся он.
— Плевать.
— Зачем они тебе? Зачем ты скрываешь настоящее лицо?
Я села прямо на дорогу. Плевать, все равно вся буду мокрая. Нолан опустился рядом.
— Я похожа на маму, — ответила я, — а это неправильно.
— Дети всегда похожи на своих родителей.
— Папе больно смотреть на меня без макияжа.
Я подставила лицо под дождь, наслаждаясь.
— Дело не только в этом, — добавила я, — темные тени — моя защита.
— Защита от чего?
— От всего мира.
Мы легли на дорогу. Никогда так не делала, и это оказалось волшебным, нереальным.
— Лил, — позвал Нолан, — расскажи что-нибудь из детства?
— О, это было веселое время. Строгий отец, ночные тусовки, бои… — ухмыльнулась, — знаешь, когда я выиграла свой первый бой, папа подарил мне мотоцикл.
— Не каждой девчонке такой дарят.
— Ага, а папа подарил. Он ничего не сказал, просто кинул мне ключи.
— Он любит тебя.
— Конечно любит, — согласилась я, — мы есть друг у друга, и мы самые дорогие. Знаешь, я видела его фотку в молодости.
— Ну-ка, ну-ка.
— Да, единственную черно-белую фотку. Там они с мамой, стоят счастливые, улыбаются.
— Здорово.
— На той фотографии он улыбался по-настоящему, глазами. А улыбки, которыми он улыбается сейчас они какие-то… — я подбирала слова, — они насмешливые. Словно он улыбается не потому, что хочет, а вопреки, на зло всему миру.
Нолан молчал.
— На той фотографии я даже не узнала папу. Представляешь, у него тогда еще были волосы, такие, почти до плеч и не было бороды. И стоял он в какой-то растянутой футболке. Такой простой, такой живой. А за спиной у него висела гитара.
— Так он музыкант? — удивился Нолан, — никогда бы не подумал.
— Вот и я не думала. А мама… она стояла боком, так, что подробно лица не разглядишь. Одета в короткое белое платье и такая красивая. Мама тоже улыбалась. Знаешь, я словно подглядывала за чужой жизнью, не за жизнью родителей, а за жизнью каких-то счастливых незнакомцев. Но я поняла, что похожа на маму, и поняла, что отцу от этого больно.
— А он создает впечатление сурового человека, — сказал Нолан, — как он следит за нашими тридцатью сантиметрами…
Я ухмыльнулась, села. Нет, сегодня должна быть веселая ночь. Нельзя раскисать. Драмы и так хватает.
— Догоняй! — крикнула я и побежала.
И Нолан догонял. Мы бегали под дождем, веселясь, как дети. Мы кричали, мы смеялись, мы прыгали по лужам. Лучшая ночь в моей жизни. Лучшая ночь в его жизни. Нолан был высок, намного выше меня, тем более, когда я скинула каблуки, он посадил меня на плечи. Нереальный момент. Мы бежали по дороге. Он и я на плечах. Он, я и бесконечная ночь.
Глава 31: Новое утро. Новая лекция
Я ненавижу утро. Оно смывает ночную сказку и возвращает в серую реальность. Потянулась, зевнула, разочарованно упала на подушку. Я дома. В своей коморке. Когда Нолан отвел меня домой было уже часов пять утра. Зевнула снова. Совсем не выспалась. Посмотрела на настенные часы. Академия! У меня скоро начинаются пары. Проклятье! Быстро слезла с кровати, переоделась. Заметила учебную сумку с книгами для курсовой.
— Введение, — обреченно прошептала я, — проклятое введение…
Совершенно про него забыла. А мы ведь договаривались с профессором! В душе закипала ярость. Надоело обманывать! Обман — это слишком энергозатратно. Надо просто прийти к Нолану и сказать: «Я не принесла введение к курсовой потому, что была на свидании с потрясающим парнем. О, кстати это бы ты. О, кстати, я — Лил, не узнаешь меня?». Я представила, как вытянется его лицо. Сначала Нолан не поверит, потом разозлится, а потом страстно поцелует меня прямо в аудитории. Сердце забилось быстрее, а я поежилась от своих фантазий. О чем только думаю с утра пораньше?!
У дверей Академии встретились со Стиной. Как камень с плеч. Она пришла! Пришла все-таки. А я боялась, что после вчерашнего моя подруга запрется в своей королевской комнате и перестанет выходить на улицу, а она пришла.
— Ваше высочество, — прошептала я с издевкой.