Наконец, людей стало меньше. Прямо в кустах я скинула с себя длинную юбку, оставшись в черных кожаных штанах. Свободно. Хорошо. Осмотрелась. Никого. Села на мотоцикл. Шлем на голову. Ветер в лицо. Вперед! Каждый раз, когда я ускорялась, хотелось завизжать от восторга. Крикнуть громкое: «Аааа! Это жизнь, вот это жизнь!». И на этот раз я не стала сдерживаться. Я закричала. Плевать, пусть услышит хоть целый свет. Все равно никто не узнает в отчаянной девчонке на мотоцикле студентку из Академии Света.
Наш город делился на два района. Кто-то скажет: социальное расслоение, кто-то скажет: несправедливость. Я скажу: чистое удобство! Ну же! Все люди разные, какой смысл притворяться, что это не так. Пусть одни живут в одном мире, а другие — в другом. Такова жизнь. Свернула в тоннель. Да… Этот тоннель разделял наш город на темную и светлую сторону. Я возвращалась домой. На лице расползлась улыбка. Здесь меня знал каждый и любил каждый. Точнее не просто меня, а дерзкую Лил, вызывающе одетую с ярким макияжем. Я вспомнила, что не успела заново накраситься, поэтому пришлось домой входить в шлеме.
— Лил, — послышался строгий голос отца, — где была?
— Привет, па.
Я прошла в коридор. Здесь все сверкало фиолетово-красными цветами. Красота. Ладно, карты на стол, моим домом был подпольный клуб отца, где я не просто жила, но и работала зельеваром. На минуточку, лучшим зельеваром всего города. По ночам здесь устраивались магические бои, а днем посетителей было немного, так что я могла спокойно отлучаться.
— Ты хотела привести магического порошка, — сказал отец.
— Нет-нет, это ты хотел, чтобы я привезла новый порошок.
— Если я что-то хочу, то и ты должна это захотеть.
Для нашего района мой папа олицетворял криминал. Он был у нас кем-то вроде босса мафии и выглядел соответствующе. Высокий и худой, с красивым лысым черепом и короткой черной бородой. Папа носил фиолетовые пиджаки и курил дорогие сигареты.
— Чего в шлеме ходишь? — спросил отец.
— Нравится и хожу.
— Ты снова подралась?
— Хуже.
Отец подошел ко мне, снял шлем. На мгновение он застыл, будто увидел не меня, а кого-то другого, будто увидел призрака.
— Пап?
Он моргнул пару раз, и снова стал самим собой.
— Я уж и забыл, как ты выглядишь без черных теней, — сказал отец.
— И как же я выгляжу?
— Как куколка.
— А с тенями, как кто?
— Как фурия.
Я прошла за барную стойку, налила себе воды из графина. Выпила залпом.
— Где ты была? — снова спросил папа.
— А не плевать?
— Кто он?
Отлично, мой отец решил, что я бегаю на свиданки. Я ухмыльнулась. Лучше так, чем правда. Я села на барную стойку, свесила ножки.
— Не стану вас знакомить, — заявила я, — тебе он не понравится.
— Мне никто не понравится.
— Вот именно!
Мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Стало тепло на душе. Все-таки, во всем этом бесконечном мире у меня был любящий отец.
— Предлагаю сделку, — заговорила я, — расскажу о своем таинственном парне, если ты расскажешь про маму.
— Размечталась.
Отец отошел налаживать все к ночному бою. Так я и знала! Он никогда не рассказывает. Я перелезла через барную стойку обратно. Налила себе еще воды. Выпила.
— Это кто у нас такая? — послышался насмешливый голос Това.
Тов был самым хорошим парнем из плохих парней, и одним из лучших бойцов моего отца. С квадратной головой и коротким ежиком волос. С прямым носом и пухлыми губами. Мой друг и персональный кошмар, и временами нянька.
— Чего хотел? — отозвалась я спиной, чтобы он не видел моего лица без макияжа.
— Лил, есть предложение, от которого невозможно отказаться.
— Отказываюсь заранее.
— Выходи на ринг.
Я глубоко вдохнула. Сжала кулаки. Нет. Никаких рингов. Никаких рингов. Не сейчас.
— Нам не хватает шоу, — продолжал Тов, — а тебя любила публика. А потому что, как не любить? Ты же правда наша фурия! Я скучаю по твоим боям.
— Через два года, — отозвалась я.
— Какие два года! — ахнул Тов, — ты и так не выходишь уже полтора. Что за парад смущения!
— Мы договорились это не обсуждать.
И я вошла в подсобку. На самом деле все просто. Ночные бои предполагали знаменитость, а, когда обучаешься в Академии Света и каждый день сбегаешь из дома лучше лишнего не привлекать к себе внимания. Нет, я подожду до окончания.