— У принцессы могут быть подруги, это нормально. Нельзя же подозревать девушку просто за то, что она общается со Стиной?
— В нашем случае можно.
Я замерла. Как странно. Весь сегодняшний день был каким-то слишком уж насыщенным.
— Постой, ты же всерьез? — медленно спросила я.
Из аудитории стучали. Видимо, студенты перепугались дыма и того, что вылезти из аудитории не выходит. Нолан несколько раз ударил по двери.
— Все нормально, никто не желает вам зла, — крикнул он в аудиторию.
Но взгляд его блуждал. Я смутилась. Вот это поворот. Как я могла попасть под подозрение? Это что-то из области нереального, странного, абсурдного.
— Конечно, я ее подозреваю, — сказал Нолан, — тем более, что Лилии нигде нет. В аудитории ее не было. Я найду, обязательно найду…
Отлично. Вот и моя главная проблема. Часть меня хотела во всем признаться. Прямо здесь, прямо сейчас. А другая часть кричала: «Нет! Не делай этого, не выдавай себя. Играй, играй до конца!».
— Эффект зелья станет заметен через день, может, пару дней, — сказала я, — и продлится столько же.
Нолан закусил щеку, задумался.
— Я говорю, мы использовали дым, так что эффект будет не сразу, — повторила я.
— Хорошо-хорошо, да… спасибо, — бормотал Нолан, — но надо все-таки найти ту девчонку.
Я понимала, что время сматываться. Пора уходить. Пора. Я погладила Нолана по щеке, чмокнула в нос.
— Веди себя хорошо, профессор! — Надела на него очки и кивнула.
— До вечера, — сказал Нолан, пытаясь улыбнуться.
Но мысли его занимала подозрительная Лилия. Девчонка, которую он хотел допросить. Девчонка, которой была я.
Глава 36: Профессор, это допрос?
Я мчала обратно в женский туалет. Быстро переоделась в свою обычную одежду. Теперь надо вернуться, вернуться обратно в аудиторию. Я заметила себя в зеркале. Тени. Проклятые тени. Принялась смывать макияж с лица. Время-время. Надо торопиться. Надо спешить. Смыла один глаз. Хорошо… хорошо… Двери открылись. Девочки со старших курсов. Все. Пора уходить, пора, но я продолжала смывать макияж. Какое им дело до какой-то девчонки-второкурссницы?
— Лилия, нашла тебя, как же хорошо, что ты здесь! — ко мне ворвалась Стина.
Она схватила меня за руку и повела в коридор.
— Профессор ищет тебя, всю академию на уши поставил. Надо вернуться в аудиторию!
— Стой! Я не отмыла правый глаз!
Стина обернулась на меня, злобно выдохнула.
— Времени нет, — сказала она, — просто закрой челкой.
— Но у меня нет челки!
Подруга перекинула мои волосы на одну сторону, закрывая накрашенный глаз.
— Вообще не подозрительно, — проворчала я.
— Идем, он не заметит.
— Заметит, Нолан внимательный…
— Он внимательный к своей подружке-байкерше, а студентку Лилия, он просто подозревает во всех смертных грехах!
— Проклятье!
Мы вбежали в аудиторию. Запыхавшиеся, раскрасневшиеся. На меня повернулся профессор Парис. Злой, жуткий. Совсем не тот весельчак, с которым мы целовались несколько минут назад.
— Лилия, и где же ты была? — спросил Нолан.
— Профессор, это допрос? — я попыталась ухмыльнуться.
Нолан наклонился ко мне, оскалился. Стало больно. Я чувствовала всю его ненависть. Только что была любовь, а тут… так быстро. Нет, я не могла ему рассказать. Не после этой волны ненависти.
— Да, Лилия, это допрос, — сказал профессор Парис.
— Это разве законно?
Профессор шагнул ко мне, я отвернулась, отвернулась так, чтобы не было видно моего накрашенного глаза.
— Ты в Академии, здесь я решаю, что законно, а что незаконно, — сказал профессор со злой улыбкой.
— Мне было плохо, — солгала я, — я была в уборной.
— Всю лекцию?
— Да, всю лекцию. Профессор, не думаете, что с вашей стороны допрашивать меня — это слишком?
— Нет, не слишком.
Он точно подозревал меня. Точно. Надо было снять с себя подозрения, как-то оправдаться.
— В чем Вы обвиняете меня, профессор? — спросила я.
— Пока только в прогуле. А что, ты еще в чем-то виновата?
— Нет, профессор.
Он взял меня за запястье. Сжал крепко, так крепко, что сердце заколотилось от неожиданности и чего-то еще… Страха? Проклятье! Я же правда испугалась его!
— Чего Вы хотите от меня, профессор? — спросила я сквозь зубы.
— Выпей это, — Нолан протянул мне раствор из колбы.
Там осталось на донышке, то, что сохранилось после распыления. Остатки, но этой дозы хватит.
— Вы спаиваете меня, профессор? — ухмыльнулась я.