Теперь эти ученые начинают задаваться вопросом: будут ли их открытия использованы во благо или во вред? Так, Совин после своего посвящения в служители Метафизического ордена психической науки стал убежденным пацифистом и ярым противником использования психической связи человека и растения в военных целях. Хотя он и имеет несколько патентов на оборудование, которое можно использовать для создания систем вооружения, он отказался обнародовать свое самое значимое изобретение под кодовым названием «прибор — 13», опасаясь, что Министерство обороны США незамедлительно использует его для изготовления управляемой мыслью ракеты. Духовный лидер этого ордена преподобный Р. Вильямс Дарт (R. Williams Dart) является сильным медиумом, способным общаться с душами умерших. Он впадает в транс и заставляет горн парить в воздухе в полутемной комнате; через этот горн и говорят голоса умерших. Этот горн имеет форму рупора или мегафона, сделан из трех листов алюминия без всяких электронных приспособлений. Голоса словно материализуются из воздуха, иногда напоминая голоса умерших, знакомых присутствующим людям, иногда — голоса духов-хранителей. Часто к голосам примешиваются и другие посторонние звуки, вроде отдаленного лая собак.
Совин считает, что целью этих сеансов является передача знаний и просвещения, глубоких и вдохновенных посланий о мудрости, любви и вечности жизни. По словам д-ра Дарта, настоящая религия — это всеобщий разум: «Смерти нет. Мертвого не существует. Мы все можем стать лучше, сейчас или в следующей жизни».
По словам Совина, система с использованием горна не более загадочна, чем дельфийские оракулы или говорящие статуи жрецов древнего Египта; учение ордена основано на древних истинах и включает в себя идею божественного сотворения, братства всех живущих людей, бессмертия души, общения между душами умерших и живыми людьми, личной ответственности за свои поступки с поощрением и наказанием, пути вечного совершенствования, открытого любой душе, следующей стезей добра, физических и духовных законов природы, а теперь общения с растениями.
Если, как показывают опыты, передача неречевых сообщений происходит за пределами времени и пространства и вне «электромагнитного» спектра, то возможность контакта с невидимым разумом, находящимся на более высоких планах бытия (с которыми работали величайшие мистики вроде Якова Бема [Jakob Boehme]) не будет казаться такой уж фантастичной. Стоит нам найти средства приема таких сообщений, и перед нами снова откроются двери космоса.
Глава 4
ПРИШЕЛЬЦЫ ИЗ КОСМОСА
Однажды в конце октября 1971 г. к парку «Дубрава» (Oak Grove Park) близ маленькой деревушки Темекула (Temecula) в южной Калифорнии подъехал голубой «жучок» «Фольксваген», напичканный необычной аппаратурой. Из него вышел сорокасемилетний ученый-электронщик родом из Силезии Л. Джордж Лоуренс (L. George Lawrence). Он со своим помощником приехал в это безлюдное место, чтобы записать сигналы, исходящие в естественных условиях от дубов, кактусов и юкки. Лоуренс выбрал этот удаленный парк, этакую «электромагнитную провинцию», как идеальное место для записи чистой реакции растений без помех со стороны человека.
Записывающая аппаратура Лоуренса в отличие от приборов Бакстера, Вогеля и Совина, имела одну важную особенность. В сосуде с постоянной температурой была помещена живая ткань растения. Сосуд был окружен трубкой Фарадея, устранявшей любые посторонние электромагнитные колебания. По наблюдениям Лоуренса, живая растительная ткань гораздо более чувствительна, чем самые чуткие электронные сенсоры. Он был уверен, что излучения биологической природы лучше всего улавливаются «приемником» также биологического происхождения.
Оборудование Лоуренса отличалось от приборов других экспериментаторов еще и тем, что устраняло необходимость подсоединять электроды к листьям растений. Чтобы исключить воздействие на оборудование поля всех растений сразу, Лоуренс выбирал отдельно стоящее растение (а это несложно сделать в полупустыне или пустыне) и наводил на него безлинзовую трубу с широким отверстием, ось которого совпадала с осью трубки Фарадея. На больших расстояниях вместо безлинзовой трубы ученый пользовался телескопом, а на растение для лучшей видимости вешал белую ткань.