Глава 5. Опыт рождения
«Кто-нибудь, пожалуйста, выключите свет», – вежливо попросила по-немецки миловидная женщина. Судя по оживлению в зале и взволнованному шёпоту, все в кантональной больнице Базеля ожидали начала фильма с таким же нетерпением, как и я.
С технической точки зрения показ был далёк от совершенства. Изображение то становилось чётким, то расплывалось, а чтобы разобрать слова, приходилось напрягать слух. Но всё это не имело значения. Режиссёр сумел снять по-настоящему трогательный фильм, просто показав крупным планом лица рожениц и их детей в момент их первой встречи.
Позже, размышляя о фильме, я понял, что это не только превосходная документальная лента о рождении человека, но и точное отображение нашего отношения к этому событию. Большую часть своего сорокапятиминутного фильма режиссёр уделил матерям и их реакции. Камера задерживалась на их лицах, когда они ласково гладили и успокаивали своих только что появившихся на свет малышей. Поскольку темой фильма были роды, все младенцы бодрствовали, но на экране их показывали лишь эпизодически. Было очевидно, что в этой пьесе они играли второстепенные роли, а главными звёздами были их матери.
Конечно, такой авторский взгляд вряд ли уникален для кинематографа. Показывая роды в основном с точки зрения матери, камера просто отражает то, как большинство из нас воспринимает этот процесс. Мы видим его глазами матери, и именно её радость вызывает у нас чувство сопереживания. Мы считаем, что ребёнок ничего не чувствует, что он – незаинтересованный сторонний наблюдатель на этом празднике. Однако это совсем не так. Для матери и отца его рождение может стать незабываемым моментом, исполнением заветной мечты, но для самого младенца это событие имеет куда более серьёзное значение – оно накладывает отпечаток на его личность. От того, как он появился на свет – болезненно или легко, спокойно или с осложнениями, – во многом зависит то, каким он вырастет и как будет воспринимать окружающий мир. Независимо от того, пять ему лет, десять, сорок или семьдесят, какая-то его часть всегда будет смотреть на мир глазами только что родившегося ребёнка, которым он когда-то был. Вот почему Фрейд назвал удовольствие и боль, сопровождающие рождение, «первичными эмоциями». Никто из нас не может полностью избавиться от их воздействия.
Чтобы понять, почему так происходит, попробуйте на мгновение взглянуть на рождение глазами ребёнка. К концу девятого месяца внутриутробного развития он уже прекрасно осознаёт себя во Вселенной; её ощущения, звуки и образы становятся такой же неотъемлемой частью его существа, как руки или ноги. В этом нет ничего мистического. Он в буквальном смысле един с миром, а мир – с ним. Он получает сигналы от своей матери, а через неё – от всего внешнего мира. Эти сигналы на мгновение нарушают его спокойствие и начинают закладывать основы его эмоциональной жизни. Как я уже упоминал, такие мини-послания помогают нерождённому малышу развить чувство собственного «я». Однако, за редкими исключениями, кратковременные тревожные сигналы «амбивалентности» или «беспокойства» от заботливой матери не оказывают на него значительного влияния.
Рождение, с другой стороны, – это первое значительное эмоциональное и физическое потрясение, которое испытывает ребёнок, и он сохраняет память о нём на всю жизнь. В процессе родов он переживает моменты неописуемого чувственного наслаждения, когда каждая клеточка его тела омывается тёплой амниотической жидкостью и нежно массируется материнскими мышцами. Однако эти мгновения чередуются с периодами сильной боли и страха. Даже при самых благоприятных условиях рождение ощущается ребёнком как мощный сейсмический толчок при землетрясении.
В один момент он блаженно дрейфует в тёплой амниотической жидкости, а в следующий внезапно оказывается в родовом канале, и начинается трудный процесс, который может длиться несколько часов. Бо́льшую часть этого времени родовые схватки будут толкать его и сжимать. О том, что чувствует младенец во время схваток, можно только догадываться, но недавние рентгенологические исследования показывают, что при каждом сокращении его конечности дёргаются, что явно указывает на болезненную реакцию.
Не менее тревожен и финал его появления на свет. Когда ребёнок наконец приближается к выходу из родовых путей, его неокрепший череп могут внезапно зажать стальные щипцы, а его тельце, весящее от 2,5 до 3,5 килограмма, потянут вперёд с усилием, эквивалентным 18 килограммам давления на его шею. Или же он может обнаружить, что в его скальп вставлен крошечный металлический электрод от монитора сердечной активности плода. Даже если новорождённому удастся избежать всех этих опасностей, то он, скорее всего, вскоре окажется в холодном, шумном, плохо освещённом помещении, окружённый незнакомыми людьми, которые будут его тискать, щупать и тянуть.