— На десять минут этого хватит, — сказал он. — Продолжим операцию.
Подбежала медсестра и что-то шепнула Реншоу. Митти заметил, как тот побледнел.
— Развивается кореопсис, — нервно сказал Реншоу. — Вы возьметесь, Митти?
Митти взглянул на него и на робко сжавшуюся фигурку Бенбоу, который что-то пил, и на суровые неуверенные лица двух светил.
— Если вы готовы уступить мне место, — согласился он.
На него накинули белый халат, он поправил маску и натянул перчатки, медсестра подала ему сверкающие…
… — Сдай назад, чудила! Ты что, не видишь тот «бьюик»?
Митти нажал на тормоз.
— Глаза протри, ты въехал на чужую полосу, — набросился на Митти дежурный по стоянке.
— Прости, шеф, — пробормотал Митти и начал осторожно выруливать задним ходом из полосы «Только выезд».
— Ладно, вылезай, я сам ее оттарабаню, — сказал дежурный.
Митти вылез из машины.
— Эй, ключ дай!
— Прости, шеф, — сказал Митти, отдавая ключ зажигания.
Дежурный, согнувшись в три погибели, влез в машину и с презрительной ловкостью водворил ее на законное место. Все они нахалы, думал Митти, шагая по главной улице. Решили, что всё знают. Однажды за Нью-Милфордом он попытался снять цепь, а та намоталась на ось. Пришлось вызывать техпомощь, чтобы размотать. Как ухмылялся тот мальчишка механик! С тех пор, когда надо было менять цепь, миссис Митти всегда отправляла его в мастерскую. В следующий раз, подумал он, я надену на правую руку перевязь, чтобы они видели, что я сам не могу заменить цепь. Он пнул кусок грязи на тротуаре.
«Калоши», — произнес он про себя и стал искать обувной магазин.
Снова выйдя на улицу с коробкой калош под рукой, Уолтер Митти стал вспоминать, что еще поручила ему жена. Она дважды напомнила ему о чем-то еще до того, как они выехали из дому в Уотербери. Он так не любил эти еженедельные поездки — всегда что-нибудь получалось шиворот-навыворот. Он отчаянно вспоминал, о чем же просила жена: салфетки «Клинекс», зубная паста «Свиб», бритвенные лезвия? Нет. Зубная паста, зубная щетка, сода, карборунд, инициатива и референдум? Он сдался. Но она-то вспомнит: — Где это как-оно-называется, что я тебе велела купить? — спросит она. — Не рассказывай мне, что ты забыл название.
Мимо пробежал мальчишка-газетчик, выкрикивая что-то о суде в Уотербери.
… — Может быть, это освежит вашу память? — окружной прокурор внезапно пододвинул тяжелый автомат к спокойно отвечающему свидетелю. — Вам приходилось видеть эту штуку раньше?
Уолтер Митти взял автомат и со знанием дела осмотрел.
— Это мой «Уэбли-Викерс 50.80», — спокойно ответил он.
По залу суда пронесся возбужденный гул. Судья постучал молотком, призывая к порядку.
— Я полагаю, вы отлично владеете всеми видами огнестрельного оружия? ехидно спросил прокурор.
— Я возражаю! — воскликнул адвокат Митти. — Мы доказали, что наш подзащитный не мог произвести этот выстрел. Мы доказали, что в ту ночь четырнадцатого июля его правая рука была на перевязи.
Уолтер Митти на секунду поднял руку, и ехидные прокуроры замолкли.
— Я мог бы убить Грегори Фитцхерста с расстояния в триста футов из оружия любой марки одной левой рукой, — сказал он спокойно.
Зал ахнул. Разразился невероятный шум. Над всеобщим бедламом взвился надрывный крик женщины, и в тот же миг очаровательная брюнетка упала ему в объятия. Окружной прокурор грубо ударил ее, но Митти, даже не вставая с кресла, обрушил мощный кулак на самый кончик его подбородка:
— Мерзавец!
… — Бисквиты для щенят! — громко сказал Митти сам себе. Он остановился. Из туманного зала суда всплыли дома Уотербери и снова обступили его.
Проходившая мимо женщина рассмеялась:
— Ты слышала, — обратилась она к спутнице, — этот мужчина громко сказал сам себе: «Бисквиты для щенят!»
Уолтер Митти заторопился. Он зашел в магазин, но не в первый попавшийся, а в маленькую лавочку на другом конце улицы.
— Мне нужны бисквиты для совсем маленьких щенят, — обратился он к продавцу.
— Какого сорта, сэр?
Лучший в мире стрелок на миг задумался:
— Там на коробке написано: «Щенята встречают нас радостным лаем».
Жена закончит прическу минут через пятнадцать, подумал Митти, взглянув на часы, если волосы удачно покрасят; только иногда что-то не получается с волосами, когда их красят. Она не любит появляться в гостинице первой; она хочет, чтобы он уже ждал ее там.
В холле он нашел большое кожаное кресло, обращенное к окну, положил калоши и бисквиты на пол рядом, взял со столика старый номер «Либерти» и погрузился в кресло. «Может ли Германия победить весь мир воздушными налетами?» Уолтер Митти рассматривал снимки бомбардировщиков и разрушенных улиц.