Конечно, не Уорхол первым додумался до идеи художника как знаменитости, но если Пикассо, Дали и Поллок были прежде всего художниками, а уж потом знаменитостями, то для Уорхола слава была так же важна, как и искусство. Он не был доволен участью безвестного создателя шедевров. Каждый его шаг был тщательно спланирован с целью подвести его еще ближе к сверкающей лучами славе, о которой он так мечтал. Сегодня нам кажется, что Уорхол странным образом предвидел нынешний культ знаменитостей в Америке. Однако не дает покоя вопрос: а был ли он счастлив? Когда его лицо стало столь же узнаваемым, как лицо Мэрилин или Элвиса, был ли он полностью удовлетворен? Трудно сказать, ведь Уорхол отлично умел скрывать свои чувства. Он получил то, что хотел. Но никто не узнает, доставило ли это ему удовольствие.
На открытии последней прижизненной выставки Уорхола, где была представлена живописная серия «Тайная вечеря», художника спросили: «Почему вы выбрали Леонардо да Винчи? Вы — знаток итальянской культуры?»
Уорхол ответил: «О, итальянская культура… Я знаю только спагетти, но это фантастическое блюдо!»
Это правда: в 1985 году Энди Уорхол принял предложения сыграть в телесериале «Корабль любви» в качестве приглашенной кинозвезды.
Естественно, он играл самого себя. По сюжету простая домохозяйка со Среднего Запада ошарашена появлением на судне Энди Уорхола, ей не хотелось бы, чтобы муж узнал о ее далеком и туманном прошлом, когда она была суперзвездой в команде Уорхола. Разумеется, все заканчивается наилучшим образом.
Коротенькая выдержка из сценария в качестве примера: Уорхол разгуливает по палубе с фотоаппаратом в руках, и буфетчик Айзек ехидно спрашивает: «С каких это пор Энди Уорхол заделался корабельным фотографом?»
Смех в записи.
В конце 1970-х Уорхол иногда брал чисто коммерческие заказы — обычно от престижных журналов. В 1977 году его попросили сделать портрет кандидата в президенты от демократической парии Джимми Картера, и художник с серебристыми волосами полетел в Джорджию, где будущий главнокомандующий страны порадовал его подарком — двумя пакетиками арахиса со своим автографом.
После выборов Уорхола пригласили в Белый дом, и на приеме у него завязались невероятно теплые отношения с матерью президента, Лилиан Картер. Он пригласил эту даму на вечеринку в «Студию 54», где они смотрелись странной парой; прощаясь, госпожа Картер сказала ему, что она так и не поняла, где побывала, в аду или в раю, но ей понравилось. Позже она признавалась друзьям, что не перестает удивляться молодым людям на той вечеринке: они танцевали исключительно друг с другом, хотя вокруг было полно хорошеньких девушек.
Юлия Вархола едва говорила по-английски и ничего не понимала в искусстве, но она любила своего Энди и в 1952 году, продав дом в Питтсбурге, переехала к сыну. Уорхол, который только начал добиваться успеха в качестве иллюстратора и завязывать знакомства с нью-йоркскими геями, восторга от появления мамочки не испытал, но она довольствовалась тем, что готовила ему обед и стирала белье. И ни во что не вмешивалась.
Жили они в вечном беспорядке: Юлия была плохой домохозяйкой, а Уорхол никогда ничего не выбрасывал, поэтому шкафы и полы были завалены всяким хламом и мусором. Когда пара сиамских кошек Уорхола принялась рожать, дом наполнился дюжиной котят, справлявших нужду где угодно. Друзья находили госпожу Вархола странной и старались сдержать смех, когда она говорила, что живет с сыном, пока он не встретит хорошую девушку и не женится.
Слава Уорхола росла, и они с матерью перебрались в более просторное и удобное жилище, но грязь, которую разводили эти двое, могла заполнить любое пространство. В конце концов Уорхол поселил мать в подвальном помещении своего многоэтажного дома, и она жаловалась журналистам, что совсем не видит своего сына. Порою она, сидя в своей комнате, подслушивала телефонные разговоры Уорхола, и известный на весь мир художник рычал, словно подросток: «Мам, положи трубку!» Неизвестно, понимала ли она, что Уорхол гей, пусть даже на ее глазах разворачивались длительные отношения сына с мужчинами, например двенадцатилетняя связь Уорхола с Джедом Джонсоном.
Юлия умерла в 1972 году, и Уорхол ничем не выдал своих чувств по поводу ее кончины. Большинство из тех, кто имел отношение к «Фабрике», узнали о ее смерти лишь несколько лет спустя. Когда один приятель спросил его о Юлии, он ответил: «Я переключаю свое сознание на другой канал, как телевизор. Я просто говорю себе: «Она ушла в магазин»».