Приятели Сёра находили его человеком милым, хотя и замкнутым, но его отец был определенно странным малым. Лишь художник Поль Синьяк, близкий друг Сёра, был знаком с его родней; Синьяка даже регулярно приглашали на ужин по вторникам, в единственный день недели, когда отец Сёра наезжал в город из деревни, где постоянно проживал. Вторник, по словам Синьяка, был «днем, который этот муж выбрал для исполнения своих супружеских обязанностей». Далее он так описывает некоторые характерные склонности Антуана Сёра.
У него был протез… руку он потерял, кажется, по причине несчастного случая на охоте. За столом он привинчивал ножи и вилки к своей культе и принимался резать чрезвычайно быстро и даже ловко баранину, филе, мелкую дичь и птицу. Он буквально жонглировал этими острыми стальными орудиями, и, сидя рядом с ним, я боялся, как бы он не ткнул лезвием мне в глаз. Жорж на акробатические номера своего папаши не обращал ни малейшего внимания.
Хорошо еще, что Жоржу удавалось держать отца подальше от своих картин.
Чикаго испытывает понятную гордость, являясь с 1920-х годов хранителем «Гранд-Жатта». Огромное полотно крайне редко покидало «город ветров», как называют Чикаго, и на то имеются серьезные основания. Однажды, когда Чикагский институт искусств одолжил картину, она чуть не сгорела.
В 1958 году Музей современного искусства в Нью-Йорке позаимствовал это полотно для ретроспективной выставки Сёра. Выставка пользовалась невероятным успехом, но затем разразилась катастрофа. Рабочие, устанавливавшие новую вентиляционную систему, оставили без присмотра легко воспламеняющиеся материалы, и 15 апреля в обеденный перерыв эти материалы загорелись. Когда пожарные примчались к зданию, кураторы музея лихорадочно выносили на улицу бесценные произведения искусства.
Пожар оказался серьезным. Погиб электрик, пострадали немало пожарных и посетителей. Некоторые полотна были повреждены или уничтожены огнем, в том числе одно из шестиметровых полотен Моне с кувшинками. К счастью, «Гранд-Жатт» остался невредим. Перепуганные чикагские музейщики скрепя сердце согласились оставить холст до конца работы выставки, но по его возвращении поклялись больше никогда не выпускать картину из города. Так что, если вам вздумалось взглянуть на «Гранд-Жатт», придется купить билет до Чикаго. Сам шедевр никуда не поедет.
Многие картины были так или иначе использованы в массовой культуре, но только по мотивам «Гранд-Жатта» поставили бродвейский мюзикл. Премьера спектакля «Воскресенье в парке с Жоржем» состоялась в 1984 году, музыку и слова песен написал Стивен Сондхайм, сюжет взят из книги Джеймса Лапина, а главные роли исполнили Мэнди Патинкин и Бернадетт Питерс. Мюзикл имел грандиозный успех, завоевал две награды «Тони», многочисленные награды «Драма деск», а в 1985 году получил Пулитцеровскую премию[15]. Суть спектакля в том, что персонажи картины оживают; это обычные люди, пойманные в ловушку, которой стал для них холст Сёра. Правда, в конце представления действующие лица признают, что в их мучениях есть своя сладость: «Жариться на берегу — не самое страшное в жизни, если это берег на картине, созданной гением».
ГУСТАВ КЛИМТ
14 ИЮЛЯ 1862 — 6 ФЕВРАЛЯ 1918
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: РАК
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: АВСТРИЕЦ
ПРИЗНАННЫЙ ШЕДЕВР: «ПОЦЕЛУЙ» (1907–1908)
СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ: МАСЛО,ХОЛСТ
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ: МОДЕРН (ВЕНСКИЙ СЕЦЕССИОН)
КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: ГАЛЕРЕЯ «БЕЛЬВЕДЕР», ВЕНА, АВСТРИЯ
КРАСНОЕ СЛОВЦО: «ВО МНЕ НЕ НАЙТИ НИЧЕГО ПРИМЕЧАТЕЛЬНОГО. Я — ХУДОЖНИК, ТОТ, КТО ПИШЕТ КАРТИНЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ С УТРА ДО ВЕЧЕРА».
Сто тридцать пять миллионов долларов и ни центом меньше. За такую рекордную сумму на аукционе в 2006 года был продан «Портрет Адели Блох- Бауэр», написанный Густавом Климтом в 1907 году. Для художника, которого при жизни мало кто знал за пределами его родной Австрии и до сих пор не слишком прославленного, это просто поразительно.
На родине, однако, Климт известен не только своими блестящими чувственными произведениями, но и разногласиями, которые они вызывали. Вовсе не рожденный бунтарем, он возглавил раскол в художественном сообществе Вены и первым начал работать в стиле, отличающемся декоративностью и обилием золота. Пусть мы и не много знаем о Климте, но мы признаем за ним уникальность дара — никто другой не изображал красоту столь изысканно роскошной.
14
В оригинале в качестве заголовка использован легкий перифраз знаменитой строчки из не менее знаменитой песни Фрэнка Синатры «Нью-Йорк, Нью-Йорк»: «Коль это здесь удастся — повсюду жизнь задастся» (If I саn make it there, I’d make it anywhere).
15
«Тони»