О влиянии Хоппера трудно говорить со всей определенностью. Это был одинокий голос, призывающий к реалистическому искусству в мире абстракции. Позднее поколение фигуративных художников, включая Эндрю Уайета и Дэвида Хокни, многим ему обязано. Сегодня произведения Хоппера ценят за воплощение американского сознания, каким оно было в середине двадцатого века.
ОДНАЖДЫ ПОСЕТИТЕЛЯМ РЕСТОРАНА НА КЕЙП-КОДЕ ДОВЕЛОСЬ НАСЛАДИТЬСЯ ЗРЕЛИЩЕМ СУПРУЖЕСКОЙ СЦЕНЫ: ЭДВАРД ХОППЕР ЗА НОГИ ВЫТАСКИВАЛ ДЖО ИЗ МАШИНЫ, А ТА С ВОПЛЯМИ ЦЕПЛЯЛАСЬ ЗА РУЛЬ.
Хопперу не слишком нравился прилипший к нему ярлык «американистости»; он как-то признался, что разговоры об «американской теме» выводят его из себя, ведь «в связи с французскими художниками никто не говорил о «французской теме»». Но Хоппер действительно призывал к превращению американского искусства в «нечто отчетливо национальное», и честь создания первого отчетливо американского живописного шедевра принадлежит именно Хопперу.
Да, это правда, Эдвард Хоппер лупил свою жену, но она давала ему сдачи.
Темпераментная Джо нередко набрасывалась на Эдварда, который переносил взрывы ее ярости с каменным молчанием. Она искала способы отомстить, прекращала с ним разговаривать, опасаясь, впрочем, что это средство он воспринимает скорее как подарок, а не наказание. Однажды, когда она заболела и ей показалось, что Хоппер недостаточно заботится о ней, Джо объявила голодовку — спустя два дня муж был у ее ног.
Довольно часто кульминацией их ссор становилось физическое насилие. Джо жаловалась, что Хопперу легче драться, благодаря длинным рукам, но сама не стеснялась царапаться и кусаться в ответ. Джо с удовольствием рассказывала, как однажды Хоппер вел машину — пара ехала в Кейп-Код — с длинными царапинами на каждой щеке, а в другой раз хвасталась друзьям, что прокусила мужу руку до кости.
Вечным источником конфликтов между супругами служила их машина. Эдвард часто не позволял жене садиться за руль, в чем она видела еще одно доказательство беспросветного эгоизма мужа. Возможно, это так. А возможно, Джо была никудышным водителем. Она постоянно во что-нибудь врезалась, и очередное столкновение Джо с фонарным столбом Хоппер рассматривал как законный повод в очередной раз запретить ей управлять автомобилем. Когда она все же вела машину, Хоппер требовал передать ему руль перед тем, как парковаться, и если Джо отказывалась, он силком выволакивал ее из машины. Однажды посетители ресторана в Кейп-Коде с наслаждением наблюдали, как долговязый художник за ноги тащит свою хорошенькую жену из автомобиля, а та упрямо цепляется за руль.
Хоппер более чем заслуженно славился своей молчаливостью, признавая, что свою мысль ему легче передать живописью, чем словами: «То, что можно рассказать, нет смысла изображать на холсте». Некоторые находили его молчание располагающим, другие — невыносимым. В 1955 году художник Генри Варнум Пуэр, принимая от имени Хоппера золотую медаль Национального института искусств и литературы, сказал: «Эдвард Хоппер находится сейчас в мексиканском Монтерее, и с этого безопасного расстояния он шлет свою благодарственную речь… Присутствуй он здесь лично, вся его речь свелась бы к «спасибо» или, в крайнем случае, «большое спасибо», если бы он был в особенно болтливом настроении». Джо трактовала молчаливость мужа по-своему: «Иногда разговаривать с ним — все равно что бросать камни в колодец; разница только в том, что с Эдди даже всплесков не слышно».
Джо и Эдвард несколько раз ездили отдыхать в Мексику и на юго-запад Америки, оба региона славятся живописными видами, которые так и просятся на холст. Но только не на холст Хоппера. Когда они впервые приехали в Санта- Фе, Хоппер разочарованно заявил, что здесь нечего рисовать. Джо указала на небо, пустыню, горы, но ее муж только рукой махнул. Наконец однажды утром он нашел объект, полностью его устраивающий: железнодорожную станцию в пустыне, а на путях — товарный вагон Денверской железной дороги.
Жорж Сёра и Марк Шагал удостоились мюзиклов, поставленных по их картинам, но лишь творчество Эдварда Хоппера вдохновило на создание оперы — или «хопперы», как все ее называли. Университет Мэриленда заказал либреттисту Марку Кэмпбеллу и композитору Джону Мусто музыкальное произведение по мотивам картин Хоппера; премьера оперы была приурочена к открытию крупной выставки художника в Национальной галерее в Вашингтоне. Опера «Позже в тот же вечер» была впервые показана в ноябре 2007 года. Отправной точкой сюжета стали наиболее известные работы, в том числе «Двое в зрительном зале» (1927) и «Комната в Нью-Йорке» (1932), чьи анонимные фигуры получили биографии и судьбы. Женщина, сидя в одиночестве в комнате, превратилась в начинающую балерину, которая решает отказаться от своей мечты и вернуться домой в Индианаполис. Костюмы исполнителей были тщательно скопированы с картин, а освещение на сцене отличалось флуоресцентным сиянием, свойственным произведениям Хоппера.