Увлеченность грибами очень пригодилась Кейджу в 1959 году в Италии, когда его пригласили на популярную программу-викторину «Брось или удвой». Каждый участник выбирал тему, по которой ему задавали вопросы; игра протекала в несколько туров. Постепенно вопросы усложнялись, но если в течение пяти недель ты давал исключительно правильные ответы, тебе присуждали пять миллионов лир (около восьми тысяч долларов в ту пору). Кейдж уговорил устроителей передачи, чтобы те позволили композитору сыграть что-нибудь из его музыки, прежде нем он станет отвечать на вопросы. Ошарашив итальянцев неслыханными доселе произведениями вроде «Прогулки по воде», которую композитор исполнил на блендере, гусином манке и бутылке из-под «Кампари», Кейдж добил их окончательно, отвечая неделя за неделей на вопросы о грибах с изумительной точностью.
На заключительной передаче Кейджа заперли в стеклянной будке, изолировав от публики, и попросили назвать все виды белоспоровых грибов. Он начал медленно перечислять грибы в алфавитном порядке и вдруг заметил, что болельщики отчаянно тычут пальцами куда-то поверх его головы. Время ответа было ограничено, и часы (находившиеся вне поля зрения Кейджа) отстукивали секунды. Кейдж просто продолжил перечислять. Закончил он буквально за долю секунды до конца отмеренного времени — и сорвал куш. После уплаты налогов и обмена валюты Кейдж вернулся в США с шестью тысячами долларов — больше денег он в жизни не зарабатывал, и уж тем более своей музыкой.
В 1964 году Североамериканская микологическая ассоциация вручила Кейджу премию, «присуждаемую ежегодно за чрезвычайный вклад в развитие любительской микологии». Кейдж — единственный из музыкантов, удостоившийся такой премии.
В композиторах былых времен Кейдж особо не нуждался, но ему нравился француз Эрик Сати. Современник Дебюсси, Сати по части эксцентричности даже Кейджу мог дать фору. Его гардероб состоял из абсолютно одинаковых серых бархатных костюмов, а количество зонтов, хранившихся в доме, достигало сотни. Среди работ Сати значились такие фортепианные произведения, как «Засушенные эмбрионы» и «Бюрократическая сонатина», а исполнителям он давал следующие рекомендации: играть «легко, как яйцо» или «сухо, как кукушка».
Кейдж увлекся Сати во время своего первого путешествия в Европу, и в 1963 году он решил представить американской публике сочинение Сати «Досада» — простую короткую фортепианную пьесу, сопровождавшуюся инструкцией: «Повторить 840 раз».
В шесть часов вечера 9 сентября приятельница Кейджа Виола Фарбер села за рояль и принялась играть «Досаду». В восемь вечера за роялем ее сменил другой приятель Кейджа, Роберт Вуд, продолжив с того места, на котором Фарбер остановилась. Всего исполнителей было одиннадцать, они сменяли друг друга каждые два часа. Публика уходила и приходила, обозреватель «Нью-Йорк таймс» заснул в кресле. Завершилась премьера в 0:40 11 сентября — это был самый длинный фортепианный концерт в истории музыки.
ЛЕОНАРД БЕРНСТАЙН
25 АВГУСТА 1918 — 14 ОКТЯБРЯ 1990
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: ДЕВА
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: АМЕРИКАНЕЦ
МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: НЕОРОМАНТИЗМ
ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: ПЕСНЯ МАРИИ «Я КРАСИВА» ИЗ «ВЕСТСАЙДСКОЙ ИСТОРИИ»
ГДЕ ВЫ МОГЛИ СЛЫШАТЬ ЭТУ МУЗЫКУ: В ЧЕРНОЙ КОМЕДИИ «УБИТЬ СМУЧИ» (2002)
МУДРЫЕ СЛОВА: «ЕСЛИ ХОЧЕШЬ СОТВОРИТЬ ВЕЛИКОЕ, НУЖНЫ ДВЕ ВЕЩИ: ПЛАН И ЧТОБЫ НЕМНОГО НЕ ХВАТАЛО ВРЕМЕНИ».
Кажется, в музыке Леонард Бернстайн мог и умел все. Дирижировать? Оркестры по мановению его волшебной палочки играли, как никогда. Сочинять классическую музыку? Симфонию, оперу — только скажите, и он сделает. Выдавать сногсшибательные хиты? Подвиньтесь, Коул Портер, освободите местечко для «Вестсайдской истории».
На самом деле единственное, чего не умел Бернстайн, так это держать себя в руках. Такой мощный талант, такая крупная личность, столько энергии — и так мало самодисциплины, чтобы управляться со своим добром с хозяйской рачительностью.
Самуил Бернстайн прибыл в Америку в 1908 году в возрасте шестнадцати лет, бежав от нищеты и преследований на Украине. С женой Дженни (урожденной Парной Резник) он жил в несчастливом браке, и одним из ранних воспоминаний его старшего сына Леонарда было следующее: они с сестренкой Ширли прячутся, пока родители с воплями и руганью выясняют отношения. По настоянию Сэма Ленни окончил престижную Латинскую школу в Бостоне и поступил в Гарвард. Его музыкальные способности изумляли и друзей, и профессоров; он мог сыграть с листа что угодно, а теория музыки, казалось, была ему ведома от рождения. Леонард с легкостью сочинял в любом жанре, от песен до симфонических увертюр.