Отец Гармонии Твитчелл, Джо, был близким другом Марка Твена. Они вместе путешествовали по Европе, и именно Джо Твитчелл надоумил Твена написать роман о его жизни на Миссисипи. Когда Гармония и Айвз обручились, девушка, естественно, познакомила своего жениха со старым другом семьи.
— Та-ак, — протянул Марк Твен, когда пара вошла в дверь, — с носовой частью вроде все путем, а теперь разверни-ка его, посмотрим, что у него за корма.
МОРИС РАВЕЛЬ
7 МАРТА 1875 — 28 ДЕКАБРЯ 1937
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: РЫБЫ
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: ФРАНЦУЗ
МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: ИМПРЕССИОНИЗМ
ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «БОЛЕРО»
ГДЕ ВЫ МОГЛИ СЛЫШАТЬ ЭТУ МУЗЫКУ: ЕЕ БЕСКОНЕЧНО ПОВТОРЯЮТ В КАССОВОМ ФИЛЬМЕ С ДАДЛИ МУРОМ И БО ДЕРЕК «10» (1979)
МУДРЫЕ СЛОВА: «МЫ, ХУДОЖНИКИ, НЕ СОЗДАНЫ ДЛЯ БРАКА. МЫ РЕДКО БЫВАЕМ НОРМАЛЬНЫМИ, А НАША ЖИЗНЬ ТЕМ БОЛЕЕ».
Одно из «чудес» авторского права заключается в том, что музыканты могут зарабатывать деньги даже после своей смерти. В 2007 году, например, доход Элвиса Пресли составил 52 миллиона долларов — больше, чем у любого живого музыканта. (На этом фоне 44 миллиона Джастина Тимберлейка в том же году смотрятся жалко.)
И какой же французский музыкант до сих пор гребет деньги лопатой, хотя его уже несколько десятилетий нет на свете? Незабвенный усопший Морис Равель, чье «Болеро» приносит ежегодную прибыль в 2,2 миллиона долларов. Со дня смерти композитора в 1937 году по 2001 год его состояние увеличилось на 63 миллиона долларов — исключительно благодаря «Болеро».
Никто, включая самого композитора, не смог бы предсказать, что это оркестровое произведение с причудливой компоновкой удостоится такой популярности. Равель отзывался о своем детище так: «Это вообще не музыка». Для Равеля «Болеро» стало последним выдающимся произведением — и, возможно, в этой «не-музыке» мы найдем разгадку жизни и судьбы композитора.
Морис Равель был сыном швейцарского изобретателя Жозефа Равеля, которому так и не удалось прочно внедрить ни одного своего изобретения. Аттракцион «Вихрь смерти», прообраз американских горок, не прижился по причине непрестанных аварий и поломок. Семья переехала в Париж, когда Морис был еще ребенком. Он рано начал заниматься музыкой и в четырнадцать лет поступил в Парижскую консерваторию. Обязательные задания, вроде фуг и канонов, наводили на него скуку, однако в течение нескольких лет он упорно пытался получить Римскую премию — и каждый раз безуспешно. Однажды его вышибли с первого тура за «грубейшие ошибки». Очевидно, Морис не очень-то и старался. В промежутке между конкурсами он написал великолепную «Павану на смерть инфанты»[42], это произведение до сих пор нежно любимо слушателями.
В четвертый раз Равель принял участие в конкурсе на Римскую премию уже в возрасте тридцати лет, будучи обласканным парижской прессой. Тем не менее его отсеяли в первом туре — в очередной раз. Французский артистический мир возмутился и обвинил консерваторию в замшелом традиционализме. Подключились газеты, раздув целое «дело Равеля», — пресса требовала отставки директора консерватории. Когда пыль улеглась, в консерватории сменился директор, а Равель превратился в любимца артистического сообщества.
Равель купался в этом всеобщем внимании. Он был невысок — чуть выше метра пятидесяти — и недостаток роста компенсировал тем, что сногсшибательно одевался — в щегольские костюмы с экзотическими галстуками. Равель усвоил манеры утонченного эстета и тесно общался с группировкой художников и интеллектуалов под названием «Апаши». («Апашами» на парижском жаргоне называли уличных хулиганов, к каковой категории круг Равеля определенно не принадлежал; словечко прилипло к ним после того, как компания столкнулась на тротуаре с уличным торговцем и тот крикнул им: «Эй, вы, апаши, полегче!»)
Кое-кто из «апашей» были гомосексуалистами, и некоторые современные биографы утверждают, что Равель тоже отличался нетрадиционной ориентацией. Достоверно известно одно: он никогда не вступал в брак. Все прочие доказательства носят косвенный характер либо попросту притянуты за уши. Сам Равель о своей сексуальности благоразумно не распространялся, но его привычка надевать трико, балетную пачку, накладные груди и танцевать на цыпочках, развлекая друзей-«апашей», не могла не спровоцировать толки и слухи.