Судьба оперы «Порти и Бесс» складывалась исключительно трудно. В 1942 году «Порти» возродили на Бродвее, изрядно укоротив, и к тому же диалоги не пелись, но проговаривались. В таком виде «Порти» разошлась по другим театрам, а в 1959 году добралась и до широкого экрана. В фильме, снятом Отто Преминджером, играли самые прославленные чернокожие актеры — Сидней Пуатье, Дороти Дэндридж, Сэмми Дэвис-младший и Перл Бэйли. Критики обвинили экранизацию в высокомерном отношении к черным и возмутились многочисленными музыкальными купюрами. Вскоре фильм сняли с экрана, и сейчас его не найти даже на дисках.
Оперные труппы игнорировали «Порги и Бесс» вплоть до 1976 года, пока оперный театр «Хьюстон Гранд опера» не поставил «Порги» так, как ее задумывал Гершвин. Музыковеды начали менять свое отношение к этому произведению, и спустя некоторое время «Порти» провозгласили вехой в истории американской оперы. Тем не менее вопрос о трактовке образов афроамериканцев никуда не делся. Многие певцы и критики обвиняли «Порти» в навязывании стереотипов. Певица Грейс Бамбри, исполнявшая партию Бесс в знаменитой постановке 1985 года в «Метрополитен-опера», так говорила о своей роли: «Мне казалось, что эта роль унижает мое профессиональное достоинство. Я слишком много работала, чтобы добиться того, что имею, и все мы прошли невероятно долгий путь, так зачем нам нужно скатываться в 1935 год?» Однако Бамбри приняла участие в постановке, потому что ««Порги» — часть американской культуры, часть подлинной американской истории, нравится нам это или нет».
Одним из лучших исполнителей музыки Гершвина был пианист и композитор Оскар Левант (1906–1972). В профессиональном смысле у Леванта и Гершвина много общего. Оба происходили из семей русско-еврейских иммигрантов; оба поначалу прославились популярными песнями, хотя сочиняли и серьезную музыку. Познакомились они в 1928 году и немедленно подружились. Когда Гершвину хотелось опробовать новое сочинение на двух роялях, за второй инструмент он предпочитал приглашать Леванта. Гершвин частенько предлагал другу сыграть вместо него на концерте, если сам по каким-то причинам не мог этого сделать.
После смерти Гершвина Левант сыграл самого себя в биографическом фильме о Гершвине «Рапсодия в стиле блюз» (1945), хотя авторы фильма столь свободно обошлись с жизнью композитора, что Левант пожаловался: «Даже вранье про Джорджа, и то исказили». Он также выступил в роли композитора в фильме «Американец в Париже» (1951) с Джином Келли и Лесли Карон в заглавных ролях; в фильме звучали песни Гершвина.
Леванта знали не только как пианиста и композитора, но и как невротика, наркомана и человека, который за словом в карман не полезет. Он был частым гостем радио-шоу «Прошу информации!», а также «Шоу Джека Паара». (Паар любил заканчивать свою передачу словами: «Спокойной ночи, Оскар Левант, где бы ты ни был».) Левант, не смущаясь, рассказывал слушателям о своих неврозах, фобиях, навязчивых состояниях, вредных привычках, курсах психоанализа, которые он проходил, и шоковой терапии. В некогда запретную тему душевных болезней он привносил юмор и обезоруживающую прямоту. «Грань между гениальностью и безумием очень тонка, — говорил Левант, — и я ее стер».
Левант умер от инфаркта в 1972 году. Похоронен он в Лос-Анджелесе, и, вопреки упорным слухам, на его надгробии не написано: «Я ведь говорил им, что был болен».
Однажды на вечеринке Левант спросил Гершвина так, чтобы всем было слышно:
— Джордж, если бы ты мог начать все сначала, ты бы опять влюбился в себя по уши?
Гершвин лишь улыбнулся в ответ:
— Оскар, сыграй-ка нам попурри из твоего единственного хита.
Рассказывают, что Гершвин обращался за советом к великим композиторам своего времени; впрочем, проверке эти истории не поддаются. В одной байке говорится, что Гершвин просил Мориса Равеля позаниматься с ним. И Равель якобы ответил:
— Зачем тебе становиться второсортным Равелем, когда ты уже первосортный Гершвин?
В другой истории утверждается, что Гершвин обращался к Игорю Стравинскому с просьбой об уроках по композиционному мастерству. Стравинский поинтересовался, сколько Гершвин зарабатывает в год. Услышав ответ, Стравинский задумчиво произнес:
— Скорее уж мне следует у вас поучиться.