ДЖАЗ
Антонин Дворжак проявил удивительную проницательность, призвав американских композиторов взять за основу своего творчества народную музыку афроамериканцев. Со временем музыка рабов и их потомков стала наиболее весомым вкладом Америки в сокровищницу мировой музыки.
Джаз зародился в Нью-Орлеане, когда духовые оркестры принялись исполнять залихватские мелодии с стиле рэгтайм. Дать точное определение джаза весьма затруднительно, но даже в самом начале, в эпоху так называемого «диксиленда», то есть раннего джаза, импровизация, синкопы, промежуточные ноты и полиритмия придавали этой музыке особое, ни с чем не сравнимое звучание. В 1910-е годы афроамериканский джаз проник в Чикаго и Нью-Йорк и оттуда распространился по всей стране. В 1930-е диксиленд преобразился в свинг (ярчайшие представители — Каунт Бэйси и Томми Дорси), в 1940-е — в бибоп (Чарли Паркер, Диззи Гиллепси и Телониус Монк), а в 1950-е — в кул-джаз, то есть «спокойный» или «прохладный джаз» (Майлз Дэвис, Дэйв Брубек и Чет Бейкер). Латинский джаз, возникший в 1960-е годы, использовал бразильские и афро-кубинские инструменты и мелодии, а в 1970-х джаз-фьюжн (или джаз с элементами музыки иных стилей) обогатился рок-н-ролльными ритмами и электронными инструментами.
С самого начала музыканты, работавшие в классической традиции, творчески заимствовали джазовые элементы. Сегодня нам трудно расслышать «джазовые нотки» в произведениях вроде «Болеро» Равеля, но современная Равелю публика слышала их отчетливо — и далеко не всегда подобные эксперименты одобряла. Среди композиторов Гершвин был наиболее тесно связан с джазом — «Рапсодия в стиле блюз» декларировалась как джазовый концерт, — но и Копленд, и Бернстайн также сочиняли музыку, инспирированную джазом.
Некоторые джазовые артисты отблагодарили Европу, включив в свою музыку традиционные европейские элементы. Дюк Эллингтон в своих пространных композициях вышел за пределы джаза, создав то, что он называл просто «американской музыкой», и одна из его джазовых сюит — «Черное, коричневое и бежевое» — повествует об истории афроамериканцев. Наконец, американский «Модерн Джаз Квартет» сочетал джаз с отменным владением барочным контрапунктом; они писали великолепные фуги, следуя стандартам эпохи бибопа и свинга.
Где-то там наверху Дворжак сейчас улыбается — и, возможно, отбивает ногой ритм.
ДМИТРИЙ ШОСТАКОВИЧ
25 СЕНТЯБРЯ 1906 — 9 АВГУСТА 1975
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: ВЕСЫ
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: СОВЕТСКИЙ РУССКИЙ
МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: МОДЕРНИЗМ
ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: ВАЛЬС ИЗ «СЮИТЫ ДЛЯ ЭСТРАДНОГО ОРКЕСТРА № 2»
ГДЕ ВЫ МОГЛИ СЛЫШАТЬ ЭТУ МУЗЫКУ: НА ФИНАЛЬНЫХ ТИТРАХ В ФИЛЬМЕ СТЕНЛИ КУБРИКА «С ШИРОКО ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ» (1999)
МУДРЫЕ СЛОВА: «ЕСЛИ МНЕ ОТРУБЯТ ОБЕ РУКИ, Я БУДУ ВСЕ РАВНО ПИСАТЬ МУЗЫКУ, ДЕРЖА ПЕРО В ЗУБАХ»[58].
Вообразите, что вы играете в игру, правила которой вам никто не объясняет, но за нарушение правил наказывают смертью.
Такова была жизнь композитора Дмитрия Шостаковича. Провозглашенный великим талантом, он, будучи в Советском Союзе публичной фигурой, всю жизнь играл в эту опасную игру. То композитора восхваляли и восторгались его произведениями, а то газета «Правда» клеймила его творчество, и тогда исполнение музыки Шостаковича запрещалось; травля достигла столь высокого накала, что даже десятилетнего сына композитора принуждали «разоблачать» отца[59].
Многие друзья и коллеги композитора погибли или оказались в мрачном ГУЛАГе, — но Шостакович выжил. Он сыграл в ту страшную игру, излив свое горе в мощной, глубокой музыке, из которой мы многое можем узнать о том, какую дань взимает тоталитаризм с человеческой души.
Когда в феврале 1917 года в России вспыхнула революция, семья Шостаковичей, представителей интеллигенции, жила в Санкт-Петербурге, пестуя своего явно одаренного сына Дмитрия. Позже официальные биографы написали, что Шостакович находился в толпе тех, кто встречал на Финляндском вокзале Ленина, вернувшегося из ссылки. Трогательная история, но абсолютно неправдоподобная — Шостаковичу тогда было десять лет[60]. И все же, пусть Шостаковичи и не были твердолобыми коммунистами, революцию они приветствовали — в надежде, что она покончит с коррумпированным и репрессивным царским режимом.
58
Из разговора с близким другом Исааком Гликманом в 1936 году. Цит. по: Шостакович Д.Д. «В каждой моей ноте есть капля моей живой крови»: Переписка Дмитрия Шостаковича с Верой Дуловой (1934–1939) / Шостакович Дмитрий Дмитриевич; публикация, составление и примечания Е.В. Дуловой // Наше наследие. — 2006. - № 79–80. — С. 160–169. В примечаниях там значится следующее: «И.Д. Гликман вспоминает: «…Дмитрий Дмитриевич однажды сказал мне: «Если мне отрубят обе руки, я буду все равно писать музыку, держа перо в зубах». Эта грозная фраза, произнесенная как бы деловито, с какой-то невероятной простотой, без каких бы то ни было аффектаций, совершенно потрясла меня. Мороз подирал по коже. На один миг я вообразил эту зловещую фантасмагорию в духе Данте. У меня пропали все слова. Я растерянно молчал»».
59
Сам Максим Дмитриевич Шостакович вспоминал об этом так: «…мне было 10 лет. В 1948 году, когда после речи Жданова травили отца, в музыкальной школе на экзамене меня заставляли его ругать». (Максим Шостакович о своем отце // Время и мы. 1982. Ns 69. С. 183.)
60
Автор ошибается. На самом деле возраст Шостаковича и «официальные биографы» здесь ни при чем. Десятилетний Митя вместе с несколькими школьными друзьями действительно оказался 16 апреля 1917 года на площади у Финляндского вокзала в толпе людей, слушавших речь Ленина.