Но сейчас ситуация была иная. Раньше оружие просто добавляло ему уверенности. Теперь же он знал, что при столкновении с БПД ему придется стрелять на поражение, и это пугало. Стараясь избежать такого развития событий, он с величайшей осторожностью подкрадывался к приюту Святого Марка, где надеялся застать Каспера Просницкого.
Карла отпускала его с большой неохотой.
— Мы же его и так достали. Поляки не подпишут контракт, и Генри лопнет от злости.
Как ей это удалось? Она сказала, что знает, как говорить с подобными людьми. Ей было известно, чего они опасаются в Америке, и она сыграла на этих страхах. Организованная преступность. Карла сказала, что после открытия фабрики они непременно столкнутся с вандализмом и воровством. К ним наведается один из людей Генри — она описала Смита, — и им придется платить полиции за защиту. Проблемы с рабочими. Она сказала им, что лично будет вовлекать их рабочих в профсоюз. Если же те будут сопротивляться, сумеет найти способы их организовать.
Ринус с облегчением выслушал ее. Поляки не совсем доверяли мэру. Ринус сказал, что они приехали в Америку не для того, чтобы их прессовали. То, как нажимал на них Генри, вынуждая подписывать контракт, заставило их насторожиться. Визит Карлы укрепил опасения и дал повод отказаться от контракта.
— Так что теперь нет никакой нужды искать мальчишку, — с просительной интонацией сказала Карла, отлично понимая, что дело никак не связано с давлением на мэра. Теперь это было что-то другое.
Когда Пул подошел к приюту Святого Марка, то уже изрядно вымотался. Прячась за угол, он минут пять наблюдал за входом в здание, высматривая, нет ли чего подозрительного. Наконец решился выйти из укрытия и быстрыми шагами пошел к двери. Заперто. Как ухитрились запереть эту полуразвалившуюся дверь? Пул толкнул дверь посильнее, и на этот раз створка немного подалась. Ее чем-то забаррикадировали изнутри.
Пул отступил назад, пригнулся и попытался пойти на таран. Удар остро отозвался в покалеченной руке, и Пул долго тряс ею, тщетно пытаясь унять боль. Теперь дверь приоткрылась достаточно широко, чтобы проникнуть внутрь. В темноте чувствовалось какое-то движение, еле слышные шорохи, легкое колебание воздуха.
— Это Пул, — громким шепотом произнес Этан. — Я приходил сюда позавчера. Вы еще отвели меня наверх к святому отцу.
Никто не ответил. Пул вытащил фонарик и посветил себе в лицо. Впереди у лестницы возникло какое-то движение. Детский голос спросил:
— Вы пришли к Касперу?
— Да. Он здесь?
Мальчик не ответил и, судя по звуку шагов, побежал вверх по лестнице, то ли испугавшись, то ли для того, чтобы позвать Каспера.
На лестнице вновь послышался шум шагов — на этот раз спускалось не меньше троих. На площадке второго этажа Пул увидел свет фонаря. Внизу у лестницы шаги вдруг затихли. Мальчик, державший фонарь, по-видимому, шел вторым — на освещенный пятачок пола падала чья-то длинная тень. Один из пришедших заговорил, и по движению тени Пул понял, что он стоит впереди.
— Кто вы? — спросил тоненький голосок, который, впрочем, не казался испуганным.
— Этан Пул. Можешь звать меня Этан. Ты Каспер Просницкий?
На лестнице послышались приглушенные голоса, тень на полу заплясала.
— Чего вы хотите?
— Чего я хочу? — переспросил Пул.
Парнишка утвердительно хмыкнул. Пул решил, что он не расслышал или чего-то не понял.
— Каспер, твоя мать просила найти тебя. Поэтому я и пришел.
Молчание.
— Ее зовут Лина.
— Вы врете.
— Послушай, Каспер. Почему вы кидаете эти бомбы?
На лестнице опять произошел обмен мнениями. Мальчик присел на корточки, и тень съежилась.
— Это не я.
— Каспер, я знаю, что это ты. Я здесь не для того, чтобы тебя наказывать или забирать. Мне просто нужно знать, почему вы устраиваете эти взрывы, и почему твоя мать просила меня разыскать тебя. Каспер, я хочу знать, почему они убили твою мать. Ведь ты знаешь, что ее убили?
Снова последовало молчание, которое Пул не стал нарушать.
Наконец мальчишка заговорил:
— Приходил один человек. С рыжей бородой. Он пришел и сказал нам, кто убил наших пап и мам. Все нам рассказал.
И парнишка яростно выкрикнул:
— Рыжий Генри, Ян Блок, Родриго Берналь, Альтабелли! Мы теперь всех их знаем.
Значит, это был Борода. Пул знал его еще до высылки. При мысли, что Борода полез к детям, он непроизвольно сжал кулаки. Что ему было надо?