Многого, скажем, достигли этимологи, чья задача: объяснять происхождение конкретных слов, раскрывать их генетические корни, устанавливать первичную структуру и сходство с лексическими единицами живых и мертвых языков. Этимология — скрупулезная наука: филигранной реконструкции подвергаются, к примеру, звуковой и словообразовательный состав слов с учетом чередования, трансформации и выпадения конкретных звуков. Но в большинстве своем этимологи не стремятся заглянуть далеко вглубь. Индоевропейское языкознание во временном плане доходит до языка священных ведийских текстов и санскрита. Связи же между различными языковыми семьями исследуются очень робко и без надежной исторической базы. Между тем, если исходить из концепции единого происхождения языков мира, — открываются совершенно новые пути осмысления разных языков и далеких друг от друга культур. На смену традиционной микроэтимологии, ориентирующейся на близкородственные языковые связи, приходит макроэтимология, исходящая из древней языковой общности. Для макроэтимологии традиционный морфологический и фонетический догматизм не играет большой роли, и она допускает лексические и морфологические модификации, незнакомые для микроэтимологии.
Избранный мною метод анализа кратко поименован археологией языка и реконструкцией смысла. Что же он собой представляет? Возьмем для примера русское слово «нагой» (в смысле «голый»), которое, кстати, встречается и в Несторовой летописи. Оно наидревнейшего происхождения и восходит к общей индоевропейской праоснове. В древнеиндийском, досанскритском языке это слово и в том же смысле звучало почти по-русски — nagnas. Отсюда происходят все мифологические древнеиндийские змеи-наги и их современные братья и сестры (вспомним Нага и Нагайну из сказки Киплинга «Рикки-Тикки-Тави»). Следовательно, в современном русском слове «нагой» без труда обнаруживается его «змеиное» общеиндоевропейское прошлое. Но можно спуститься еще глубже в сторону былого языкового единства. Библейский змей (тот самый, что соблазнил Еву) по-древнееврейски зовется Нахаш. Корневая основа этого семитского слова — «нах» (с учетом оглушенной согласной на конце) та же самая, что и индоевропейском. И смысл тот же самый.
Правда, последний может и забываться или изменяться. Скажем, из русского фольклора хорошо известна Ногай-птица (или просто — «люта птица Нога») — в популярном на Руси духовном стихе она преграждает путь Егорию Храброму. Так вот, по своему происхождению эта загадочная Нога никакая не птица, а из рода тех мифологических древнеарийских змеиных нагов, которые, как известно, умели не только ползать, но и летать. Не станем углубляться дальше в этимологические дебри и тонкости, но, судя по всему, русские слова «нога» и «ноготь» (равно как и название народа «ногаи», или «ногайцы») из того же древнего лексического и смыслового гнезда.
Подобные генетические и семантические межязыковые цепочки можно выстраивать до бесконечности. И совсем не редкость, когда при этом обнаруживаются совершенно невероятные связи и точно распахивается окно в манящие дали таинственного Прошлого. Что общего, скажем, между названиями русского города Тула и морского животного «тюлень»? Сразу видно — общий корень! Но почему? Макс Фасмер — автор самого подробного на сегодня, хотя и очень несовершенного 4-томного «Этимологического словаря русского языка» — поясняет: к нам слово «тюлень» попало из восточно-саамского языка, где оно звучит как tulla. У саамов смысл данного слова явно навеян памятью о древнем арктическом материке Гиперборее, одно из самоназваний которого было Туле — так он именуется в «Географии» Страбона (подробнее о Гиперборее речь пойдет ниже). Но от того же наимевания Туле (точнее от лежащего в его основе корня) происходят и различные русские слова с корнем «тул», включая и город Тулу.
Конечно, вряд ли русский город Тула имеет прямое отношение (по принадлежности) к древней Гиперборее (Туле). Однако налицо довольно-таки очевидное, хотя и косвенное свидетельство: прапредки русского (так же, как и саамского) народа вполне могли знать о существовании легендарной страны, название которой означало нечто скрытое и заветное — он-то и дал наименование тому месту, где впоследствии возник современный город Тула (дословно — «потаенное место»). Именно такой смысл имеет, согласно Словарю Владимира Даля, понятие «тула». Это — «скрытое, недоступное место» — «затулье», «притулье» («тулить» — укрывать, скрывать, прятать и т. п.). Есть и другие русские слова с этим корнем: «туло, туловище» — тело без учета головы, рук и ног (отсюда же — «тулуп»); «тулo» — колчан в виде трубки, где хранятся стрелы (отсюда — «втулка»). Производными от той же корневой основы в русском языке являются слова: «тыл» — затылок и вообще — задняя часть чего-либо, «тло» — основание, дно (в современном языке сохранилось устойчивое словосочетание «до тла»); «тлеть» — гнить или чуть заметно гореть и т. д.
Как видим, имя города Тула имеет богатейшее смысловое содержание. Топонимы с корнем «тул» вообще имеют чрезвычайное распространение: города Тулон и Тулуза во Франции, Тульча — в Румынии, Тульчин — на Украине, Тулымский камень (хребет) — на Северном Урале, река в Мурманской области — Тулома. Здесь же, на Мурмане, есть озеро Тулявр и ведущий к нему через реку Печенгу Тул-брод, и сегодня напоминающий о путях древних гиперборейцев.
И так далее — вплоть до самоназвания одного из дравидских народов в Индии — тулу. На американском континенте также известен город Тула — древняя столица доколумбова государства тольтеков (на территории современной Мексики), просуществовавшая до 12 века н. э. Предположение о лексической и смысловой сопряженности этнонима тольтеков и названия их главного города с легендарной приполярной территории Туле в свое время было высказано одним из основоположников современного традиционализма Рене Геноном (1886–1951) в его знаменитом эссе «Атлантида и Гиперборея».
Тольтекская Тула с ее реставрированными памятниками (включая знаменитую пирамиду Кецалькоатля) — один из известнейших архитектурно-археологических комплексов Нового Света. Однако в данном случае нас интересует этимология тольтекского названия города:
1) восходит ли оно к запредельно-древним временам, когда прапредки индейских племен вычленились из общей этнолингвистической массы и начали свое миграционное шествие по американскому континенту, покинув общую прародину всех народов мира (предположительно не ранее 40 тысяч лет до н. э.);
2) принадлежит ли оно исчезнувшему народу, прибывшему с одного из погибших гипотетических материков или архипелагов Атлантиды или Арктиды;
3) является ли автохтонным — с учетом того, что сама культура тольтеков была кратковременной (в пределах трех столетий) и сравнительно поздней.
Но если даже остановиться на последнем возможном объяснении, — нельзя отрицать, что сами тольтеки возникли не на пустом месте и не вдруг — у них были предки и прапредки, в словарном запасе которых непременно были слова с корневой основой «тул[а]», лежащей, кстати, в фундаменте самого этнонима «тольтеки». Кроме того, на месте разрушенной столицы государства тольтеков ранее существовал легендарный город индейцев науа — Толлан (или Тольян), название которого созвучно лексеме «тул». И эту цепочку поколений, тянущуюся в глубь веков, опять-таки можно проследить до начала распада единой этнолингвистической общности всех народов и языков мира.
В нордической скандинавской традиции известен сакральный титул «тул», означающий умудренного жизненным опытом человека, посвященного в высшее знание и одновременно являющегося его хранителем. В скандинавских сагах и хрониках распространено также сочетание двух понятий — «тул и конунг», где первое означает «жрец», а второе — «вождь». При этом конунг мог становиться тулом, превращаясь в жреца-вождя. (В русской истории также известен подобный жрец-вождь: это всем известный князь Олег Веший). Убежден, что северное сакральное понятие «тул», означающее приверженца высшего знания, и само это универсальное знание напрямую сопряжены с источником, откуда они берут свое начало, а именно — с арктической Гипербореей-Туле.