Я поднялась со стула и начала стряхивать с себя на пол осколки. Пришлось полностью снять с себя одежду, чтобы вытрясти её. А когда я переоделась, то начала убирать всё это безобразие.
Я убирала и думала. Если по правильному, то следовало бы пригласить в квартиру соседей и показать им то, что они натворили, да ещё и потребовать у них денег на новый духовой шкаф. И если бы они были честными и нормальными людьми, то признали бы свою вину и постарались загладить ущерб. По крайней мере, я бы на их месте поступила именно так. Но дело в том, что они – не нормальные люди, к тому же психически неустойчивые. И пытаться доказать им, что я не сама разбила молотком стекло в своём духовом шкафу, будет невозможно. Ведь у меня нет ни единого свидетеля. Никто не может подтвердить, когда разбилось стекло и каким образом. И если я пойду в суд, то соседи спокойно заявят, что духовой шкаф разбился при перевозке или я сама каким-то иным способом его разломала, чтобы взыскать с них, бедолаг, расплачивающихся за ипотеку, денег на новую кухонную мебель. И у суда не будет оснований им не верить.
А если же я попытаюсь поговорить с ними сейчас по-хорошему, то они просто не откроют мне дверь, как вчера. Или пошлют куда подальше.
Ох, что же делать? Воевать или забыть, потому что по большому счёту, я ведь не пострадала. Мои глаза целы, лицо и руки не изранены, потому что основной удар пришёлся на спину, которая была прикрыта одеждой. А духовой шкаф можно купить новый. В конце концов, это всего лишь небольшая финансовая трата, которую я могу себе позволить.
И я решила не ворошить это осиное гнездо. Стерплю в этот раз. Авось, этот проклятый ремонт у соседей закончится, и они будут целыми днями пропадать на работе. Ведь надо же им отдавать свои кредиты банкам! А их голосистая дочка будет весь день сидеть в школе, и я смогу наконец-то наслаждаться долгожданной тишиной и работать в своё удовольствие, радуя читателей новыми романами.
А вечером мне позвонила подруга.
– Как твои дела? Как продвигается книга? – спросила она.
– Никак, – пожаловалась я и поведала подруге горькую историю последних двух дней, включая взрыв стекла в духовом шкафу.
– Если бы ты сняла это на камеру, то могла бы выложить в Youtube. Представляешь, сколько было бы просмотров!
– Если бы я сняла взрыв на камеру, то могла бы подать в суд на соседей и взыскать с них стоимость духового шкафа, а также моральный ущерб! – в сердцах воскликнула я. – Но откуда же я знала, что до этого дойдёт?
– Ты и так можешь подать на них в суд, – предложила подруга.
– Да нет. Это будет проигрышное дело! Ведь как я докажу, что стекло треснуло именно тогда, когда они сверлили эту несчастную стену и вследствие этого? А так будет моё слово против их слова, и вряд ли судья поверит именно мне. Лучше уж я просто куплю себе новый духовой шкаф. Сэкономлю время и нервы.
– А я бы на твоём месте пожаловалась, куда следует. Нельзя соседям спускать с рук такие вещи! А то совсем распояшутся, – настаивала на своём подруга.
– Ты же знаешь, как я не люблю ходить и жаловаться, – расстроенно произнесла я. – Это отнимает у меня столько нервов!
– Как знаешь, – ответила подруга. – Только как бы не было хуже.
– Куда уж хуже! – произнесла я, полагая, что сегодняшний взрыв был апогеем тех бесчинств, которые могли учинить соседи.
И если бы я только на секунду могла предположить, что ждёт меня дальше, то, по совету подруги, со всех ног побежала бы в полицию или в суд, чтобы привлечь своих соседей к ответственности и пресечь дальнейшие беспорядки, которые они будут безбоязненно творить в своей квартире.
Когда наступила ночь, я снова легла спать с надеждой, что завтрашний день будет лучше предыдущего, и быстро уснула. Но в середине ночи сквозь сон я услышала крики. Кто-то так сильно над моей головой ругался матом, что я проснулась. Взглянула на часы. Половина третьего ночи. И кому это не спится? Конечно же, моим драгоценным соседям, которые вздумали выяснять отношения посреди ночи. Они вообще спят когда-нибудь?
Соседи ругались так громко, что я слышала каждое слово, хотя и не понимала, о чём идёт речь, так как общение между мужем и женой велось исключительно на матерном языке, которым я не владею. Одновременно с руганью слышался визг их дочери, который я теперь различала по характерному протяжному звуку «и-и».