Однако народ совершенно не собирался следовать указаниям Бориса. Все продолжали оставаться на своих местах, полагая, что это – очередной тактический ход по разоблачению преступника. И лишь Марка не пришлось просить дважды.
– Доброй ночи! – сказал он Борису, кивнув бывшему однокласснику головой, после чего быстрым шагом вышел прочь из зала.
– Э! – тут же послышались голоса с разных сторон. – Куда он пошёл? Борис, задержи его!
А Виктор Ананьин подскочил со своего места и побежал вслед за Марком.
– Остановись! – пересёк ему путь Измайлов, загораживая выход из зала.
– Пусти меня! Я должен узнать, правду он говорил или нет! – выкрикнул Ананьин, пытаясь сдвинуть с места Измайлова.
– Я бы не советовал этого делать! – сказал Борис, отодвигая от себя Виктора.
– Но ты же сам весь вечер пытался выяснить правду о том, кто убил Женьку!
– И это моя ошибка, – каменным голосом произнёс Борис. – И я не хочу совершать ещё одну.
– Нет уж, извини! – распаляясь, выкрикнул Виктор. – Кто мне вернёт пятнадцать лет жизни, которые я провёл за решёткой по вине этого супчика? Я заставлю его заплатить за каждую каплю крови, которую я потерял из-за него!
– И я очень тебе сочувствую, – промолвил Борис, делая знак рукой остальным ребятам, чтобы те пришли к нему на помощь и угомонили Виктора. – Но тех пятнадцати лет уже не вернёшь, а если ты сейчас дашь волю своим рукам и побьёшь Колесникова, то тебя тут же снова отправят за решётку. И ты это знаешь лучше меня. А у тебя есть, ради кого жить и дорожить своей свободой. Не вынуждай своего будущего сына общаться с отцом через тюремное окошко! Подумай о своей жене! Что будет с ней, если тебя снова посадят?
– Да я весь вечер только о ней и думал! – воскликнул Виктор. – Но вот обо мне кто подумает? Если я сам не постою за свою честь, то грош мне цена! И моя жена, и будущий сын должны это понимать!
Тут на помощь к Борису подоспели другие ребята, которые схватили Ананьева за руки и оттащили от двери.
– Послушай, Виктор, – поправляя пиджак, сказал ему Измайлов, – я даю тебе слово, что если Марк Колесников виноват, то он своё получит. Но и ты должен пообещать мне, что и пальцем не тронешь ни его, ни кого-то другого. Ты будешь продолжать вести ту жизнь, которую вёл последние пять лет. Пообещай мне! Прямо сейчас при ребятах!
Но, казалось, Виктор совершенно не собирался соглашаться с Борисом, потому что продолжал пыхтеть, как паровоз, и сжимать кулаки, скрипя зубами от злости.
– Зачем ты отпустил его? – словно сквозь силу процедил Ананьев, всё ещё глубоко дыша, как после пробежки.
– Затем, что я не хочу превращать наш вечер встречи в самосуд с расправой в финале. Что бы Марк здесь не говорил, мы точно не знаем, как всё было на самом деле. У нас нет никаких доказательств его вины. Но мы можем сообщить в правоохранительные органы обо всём, что сегодня услышали, чтобы компетентные органы проверили всю эту информацию.
– Но за это время Колесников уедет на край света! И ищи его потом, свищи! – сокрушённо произнёс Виктор.
– Он не уйдёт, поверь мне! У меня есть связи в Следственном комитете, и я постараюсь добиться того, чтобы дело об убийстве Евгения Разумовского снова открыли, а тебя оправдали, хоть и с большим опозданием, – сообщил Борис Измайлов. – Но ты должен дать мне слово, что не будешь предпринимать никаких действий по отношению к Марку Колесникову, потому что тогда он точно сможет выйти сухим из воды, а ты за свою импульсивность поплатишься по полной программе!
Но Виктор продолжал пыхтеть, не говоря ни слова.
– Может, хватит уже строить из себя униженного и оскорблённого? – нетерпеливым тоном произнесла Вика Чусеева. – Борис прав. Я, например, за сегодняшний вечер столько нового узнала обо всех вас, что мне просто необходим перерыв. Глупо действовать сгоряча, да ещё и под влиянием спиртного. Пойдёмте лучше домой! А тебе, Виктор, в первую очередь следует вернуться побыстрее к жене в тёплую постельку, чтобы было кому обеспечить тебе алиби, если что.
– Это ты на что намекаешь? – сверкая глазами, воскликнул Ананьин.
– Ни на что! – сделав кукольное лицо, ответила Вика. – Единственное, на что я намекаю, а точнее будет сказать, говорю открыто, так это на то, что наш вечер слишком затянулся! Не знаю, как остальным, а мне муж уже десятое сообщение шлёт, чтобы узнать, когда я вернусь домой.
– Виктор, мы ждём только тебя, – произнёс Борис, подходя вплотную к своему бывшему однокласснику. – Пообещай, что ты не тронешь Марка Колесникова и даже не приблизишься к нему ни при каких обстоятельствах. Дай слово!