Внизу царил страшный переполох. Слышались крики, вой и стоны пострадавших. Перекрывая этот шум, раздалось: «Дайте свет! Зажгите свет наконец!» Паркер чуть сам не присоединился к этой просьбе, так как и ему был нужен свет, возможно больше, чем остальным. Свет зажегся. Они нашли рубильники и включали поочередно рампу внизу сцены, ряд прожекторов в колосниках и лампы на маленьком балконе за сценой. Затем вспыхнул свет в кулисах и коридорах. Паркер посмотрел наверх, чтобы определить, где он находится.
В полуметре от потолка висело подобие решетки. К ней и были приделаны тали, насаженные на черные металлические прутья, за один из которых ухватился Паркер.
Он пытался подтянуться и взобраться на решетку, но одеревенелые руки не слушались. Паркер пытался превозмочь себя, но это никак не удавалось. Паркер не мог висеть так до бесконечности. У него уходили последние силы, скоро руки разожмутся сами — и тогда конец.
Но даже если он сможет еще продержаться, кто-нибудь из тех внизу поднимет голову и заметит его. Какая же из него получится замечательная мишень. Они смогут превратить его в дуршлаг, если захотят. А этот старик Лозини... Он на такую удачу и надеяться не мог!
Паркер провисел еще полминуты, затем начал раскачиваться. Понемногу колебания становились все шире, и вскоре его ноги почти дотягивались до металлических прутьев. Раскачиваясь еще больше, он подогнул ноги в коленях и резко выбросил их вперед, сильно качнулся назад, снова полетел вперед, вытянувшись во всю длину тела, и наконец зацепился ногами за прут. Теперь Паркер висел горизонтально под решеткой, вцепившись руками в один прут и оперев ноги о другой. Между этими прутьями был еще один, на уровне бедер. Минуту Паркер отдыхал, переложив часть веса на ноги, затем по сантиметру стал передвигать руки влево. В конце концов ему удалось взяться левой рукой за прут, перпендикулярный тому, за который он держался. Паркер покрепче ухватился за него и постепенно подтянул к себе ноги, затем вытянул их вперед, чтобы прут оказался под коленями, и вновь стал передвигать ноги. На это у Паркера ушло еще две минуты, но он, в конце концов оказался на решетке. Паркер сел, спустив ноги вниз, наклонившись вперед и опираясь руками на прут. Он чувствовал себя так, словно целую неделю бежал без отдыха. Паркер посмотрел вниз и убедился, что его маневр не так плохо удался. Двое парней лежали на сцене — один на спине, а другой на животе. Последний скорее всего мертв. Ноги его были подвернуты под каким-то неестественным углом. Тот, что лежал на спине, находился на самом краю сцены, очевидно, его туда перенесли. Глаза были закрыты, руки лежали вдоль туловища. Похоже, что он лежит по стойке смирно. Еще два типа ходили по сцене, что-то в ярости выкрикивая. Паркер слышал призывы к немедленным поискам. То в одном углу, то в другом раздавались возмущенные крики.
Паркер не сразу заметил, что кто-то есть на мостике. Он увидел его, когда парень свесился через перила и крикнул:
– Он был здесь, но теперь исчез! Снизу послышалось в ответ:
– Какие там есть выходы?
– Ни одного. Только лестница, по которой я поднялся.
– Там обязательно что-нибудь должно еще быть.
– Говорю тебе, ничего нет, Марти. Я посмотрел. Другого выхода здесь не видно.
– А над тобой?
Оба подняли головы вверх, но ничего не увидели. Под потолком не было света, и глядя с освещенной сцены, никто не заметил Паркера. Благодаря темной одежде он сливался с тенями поверх решетки.
Парень на мостике вновь перегнулся вниз.
– Отсюда лестницы нет,— сообщил он.— В любом случае она бы вела в никуда.
– Но как ему удалось скрыться?
– Единственное объяснение: он быстро спустился по лестнице и удрал из-под носа во время этой неразберихи.
– Никто у нас из-под носа улизнуть не мог.
– Но, Марти, ты можешь объяснить это по-другому? После того как на наши головы свалился весь этот кошмар, он успел смыться, прежде чем мы зажгли свет. Это несложно было сделать, ведь мы носились по сцене, как сумасшедшие.
– Наверное, ты прав,— согласился тот, кого называли Марти.— Тогда спускайся вниз. Я думаю, он все равно прячется где-то в театре.