Валерий Шарапов
Тайник в старой стене
Часть первая
Антипов
Глава 1
г. Псков, послевоенные годы…
Стре́лки доползли до двенадцати, и часы ударили гулким протяжным боем. Корнев откинулся в кресле, съежился и, отодвинув лежавшие перед ним папки со сводками, медленно встал. Приступ начался примерно в половине одиннадцатого, и Степан Ефимович до сих пор чувствовал ноющую резь в боку.
«Проклятая язва – будь она неладна, нужно обязательно выпить чаю, а еще лучше что-нибудь съесть!»
До обеда оставался еще целый час, а бутерброды, которые Степан Ефимович утром принес из дома, – Корнев жил один, поэтому завтраки готовил себе сам, – были давно съедены. Заводская столовая, находившаяся неподалеку, в которой постоянно обедал он сам и большая часть его сотрудников, откроется только в час. Прижав руки к животу, Корнев поморщился, потом поднялся, подошел к сейфу и, открыв его, посмотрел на стоявшую за папками бутылку армянского коньяка и лежащую рядом с ней плитку немецкого шоколада марки «Halloren». Не бог весь что, но все же!..
Несмотря на сильную боль, прикоснуться к припрятанным в сейфе припасам Степан Ефимович пока что не решался. Этот коньяк и этот шоколад принес Корневу один его старый знакомый – полковник Сухов, который недавно вернулся из Германии.
Первая гвардейская краснознаменная танковая армия, в которой служил Сухов, после войны была расквартирована в Дрездене и до настоящего времени дислоцировалась в Германии. Однако спустя три года часть подразделений была отозвана в Союз, и Сухова перевели в Псков.
По возвращении на родину Сухов получил новое жилье и на следующий же день после заселения организовал в своей новой квартире веселую пирушку. Сначала гуляли лишь несколько приятелей полковника из числа его сослуживцев, но к вечеру к ним присоединились едва ли не все соседи, живущие в подъезде. Утром, проснувшись с жуткой головной болью, полковник не обнаружил в квартире служебного удостоверения и, что самое страшное, пропал его лежавший в шкафу табельный револьвер. Сухов, перепуганный до смерти, тут же отправился в Управление милиции и, узнав, кто им руководит, потребовал встречи с начальником псковской милиции, представившись его старым другом.
Корнев не сразу узнал полковника-танкиста, с которым ему доводилось встречаться. Это было в годы войны, и их знакомство было весьма шапочным – они лишь пару раз пересекались на оперативных совещаниях в сорок четвертом, когда Корнев воевал на Северо-Западном фронте и командовал батальоном. Сухов не особо жаловал Корнева и смотрел на него свысока; им довелось обменяться лишь несколькими фразами, на этом их знакомство и закончилось. Теперь же дружелюбия у Сухова значительно прибавилось.
Услыхав о случившемся с Суховым, начальник псковской милиции не смог отказать «старому другу». Он вник в ситуацию и согласился помочь, обещая не придавать делу лишней огласки.
Вора задержали уже на следующий день. Похитителем оказался новый сосед Сухова, мелкий жулик, которого пригласили на новоселье. Сосед, воспользовавшись вакханалией, которую устроили Сухов и его товарищи на новоселье, тут же сориентировался на месте и, заглянув в тумбочку, прихватил лежавшие там документы и револьвер, после чего спокойно скрылся и припрятал украденное в надежде продать потом на барахолке.
Когда милиционеры отыскали обнаглевшего ворюгу, Сухов долго жал Корневу руку, а на следующий день явился к нему снова, слегка навеселе, и торжественно вручил «старому приятелю» дорогой коньяк и шоколад. Корнев долго отказывался, но полковник так наседал, что Степан Ефимович уступил и взял предложенные бесшабашным гостем подарки.
Корнев не одобрял подобных подношений, поэтому до сей поры так и не притронулся ни к коньяку, ни к шоколаду – все это так и пылилось у него в сейфе уже не меньше недели. Однако сегодня Степан Ефимович решил-таки отступить от своих принципов. Пить алкоголь, да еще посреди рабочего дня, в одиночку, Корнев, разумеется, не собирался, а вот шоколад…
Так как унять внезапно возникшую резь в желудке было просто необходимо, он взял шоколадную плитку, покрутил ее в руке и подошел к окну.
Под окнами росли кусты сирени, возле стоящей у беседки серой легковушки на лавочке сидел его личный водитель Володя Горячев и, нацепив на нос огромные очки, не спеша листал прошлогодний журнал «Огонек». Корнев уже совсем было собирался распечатать плитку, но вдруг застыл, дернулся и прильнул к окну.
Из-за кустов на большой скорости выскочил наполированный до блеска сто первый «ЗИС» и резко затормозил у крыльца. Молодой водитель в синем кителе со старшинскими погонами выскочил из машины и бросился было открывать дверь. Но не успел: пассажир уже вышел сам и, едва не сбив с ног своего шофера, поспешно направился к парадному входу. У Корнева перекосился рот, холодная капля пробежала между лопатками. Он аккуратно положил шоколад на подоконник и замер в полнейшем ступоре; про резь в животе он и думать забыл.