Краем глаза Робин заметила молчаливого серого призрака, скользившего по траве следом за ними, и покорилась. Они уже прошли в ворота и находились во внутреннем дворе, вымощенном каменными плитами. Отсюда дом уже не выглядел таким запущенным. По крайней мере, не было видно ни заколоченных окон, ни осыпающейся черепицы.
Робин понимала, что с каждым шагом ее шансы на побег уменьшаются, но, парализованная страхом, не решалась даже шевельнуться.
— Ну и денек у меня сегодня выдался, — снова заговорил мужчина, по–прежнему не глядя на Робин. — Сначала мне пришлось рыть могилу для несчастного мертвого пса…
— Мертвого пса? — перебила его Робин. От удивления к ней даже вернулся голос. — Вы хотите сказать, что собирались хоронить собаку?
При этих словах Гарм, мирно трусивший рядом, снова издал низкое недовольное рычание, обнажив желтоватые клыки.
— Тихо, Гарм! — осадил его хозяин. Пес тотчас же замолк, и Робин снова пришло в голову, что, несмотря на грозный вид Гарма, более опасным существом в этой паре был все–таки человек. — А вы что подумали? — продолжил мужчина, уже обращаясь к ней. — Впрочем, не говорите, догадаться несложно. Вам лучше бы выбросить из головы те глупости, которые вы себе напридумывали. Это был обыкновенный бродячий пес, впрочем довольно крупный, хотя с Гармом его не сравнить. Скорее всего метис овчарки. Он поселился здесь несколько недель назад и принялся таскать мелкую живность у окрестных фермеров. Думаю, что кто–то из них и разделался с ним.
— Разделался? Что вы имеете в виду?
— Трудно сказать, — пожал плечами ее собеседник. — Я бы предположил яд. На теле не было никаких следов…
Робин вновь ощутила подступающую дурноту и судорожно вцепилась в плечо мужчины.
— Только не начинайте снова! — раздраженно проворчал тот. — Решительно, там, наверху, кто–то очень сердит на меня и посылает мне одно испытание за другим. Сначала я обнаруживаю труп этой… овчарки в моем саду, потом мне приходится долбить закаменевшую землю, чтобы похоронить его. А в довершение всего появляется незнакомая дамочка с больным воображением, которая принимает моего пса, да и меня, похоже, вместе с ним, за адский призрак. Рассуждая здраво, нужно было просто оставить вас валяться там, где вы упали.
С этими словами мужчина пнул ногой деревянную дверь дома, пронес Робин через полутемный холл и не слишком аккуратно усадил — почти швырнул — ее на стул в помещении, которое, судя по всему, служило кухней. Не утруждая себя дальнейшими церемониями, он тут же повернулся и вышел.
Благодарение Небесам, пес последовал за ним!
2
Убедившись, что подозрительный незнакомец ушел, Робин с облегчением вздохнула и тут впервые обратила внимание на окружающую обстановку.
Это было невероятно! Робин никогда не могла бы предположить, что такое неприглядное внешне сооружение, как этот дом, может таить внутри такую роскошь.
Белоснежные, гладко оштукатуренные стены, темный мореный дуб кухонных шкафов и полок, тускло поблескивающий металл отделки и более яркий начищенной посуды могли бы принадлежать шикарной яхте. Над огромным камином, в котором пылал живой огонь, было укреплено резное деревянное панно с изображением охотничьей сцены. Каминную полку занимал великолепный чайный сервиз лиможского фарфора, а гигантский холодильник у дальней стены мог бы содержать провиант для целой армии.
Все еще не веря своим глазам, Робин поднялась со стула и сделала несколько осторожных шагов по выложенному темно–красной плиткой полу. Кончиками пальцев коснулась тяжелой дубовой столешницы…
— Не совсем то, чего вы ожидали, верно?
Звук его голоса застал ее врасплох. Робин снова испугалась и почти тут же рассердилась на себя за этот испуг и за то, что, занятая разглядыванием обстановки, даже не подумала о побеге.
Теперь исчезла последняя возможность. Он наверняка стоял в дверях, преграждая ей путь к отступлению. Робин повернулась, собираясь сказать ему что–то резкое, и снова застыла с раскрытым ртом.
— И здесь тоже не то, чего вы ожидали, — криво усмехнулся мужчина, забавляясь ее явным замешательством.
За те десять минут, что Робин провела в кухне, он успел умыться и переодеться и теперь уже не так напоминал разбойника с большой дороги. Даже отрастающая на щеках борода, казалось, приобрела более цивилизованный вид теперь, когда соседствовала с чистой и явно дорогой одеждой. Фигура у незнакомца оказалась не такой массивной, как ей показалось вначале, а сильные руки, которыми он совсем недавно без труда поднял и пронес ее через двор, оканчивались неожиданно–изящными кистями с длинными, нервными пальцами, которые могли бы принадлежать артисту. Ссадина на щеке была аккуратно заклеена пластырем.