– Нет, спасибо, я пью черный. Вы родом не из Дир Спрингса, не так ли?
– Нет.
Я сделала вид, будто очень занята раскладыванием чайных ложек и наполнением сахарницы. Откуда родом я и моя семья, его совершенно не касалось.
Последние десять лет это просторное сельское жилище со старой мебелью и выцветшими обоями было моим домом. Трое моих детей и я имели право здесь жить вместе с Фрэнком Уайаттом и его сыном Сэмом или без них.
– Конечно, сейчас речи не может быть о том, чтобы кто-то согласился купить такое имение. Теперь, когда страна погрузилась в депрессию, банки не выдают ссуд, – добавил преподобный отец.
– Да, но миссис Уайатт не может управлять здесь всем одна! – В тоне мистера Грира сквозило раздражение.
Я отступила немного назад и извинилась, сославшись на пустой кофейник. Пускай они вдвоем спорят о моем будущем, если оно настолько им интересно. Но тут тетя моего мужа, Бетти, преградила мне путь к отступлению. Ее пальцы сжали мою руку, словно тиски.
– Ты игнорируешь этих сплетников, не так ли, лапочка? – прошептала она. – Я обычно поступаю так же. Если ты ведешь себя немного странно, то прослывешь глупышкой и все оставят тебя в покое.
Тетя Бетти напоминала мне ручного попугая. Ее нос торчал совсем как клюв, и везде, куда бы она ни пошла, она суетилась, словно маленькая веселая птичка. Тетя была пышечкой совсем небольшого роста. Ее макушка, увенчанная пушистыми седыми волосами, едва доставала мне до подбородка, а я сама была никак не выше среднего роста.
В отличие от остальных горожанок ее возраста, которые выглядели как старые серые вороны, тетя Бетти всегда одевалась в яркие наряды и была похожа на редкую тропическую птицу.
Сегодня, например, на ней было платье с цветочным рисунком, белые кружевные перчатки и широкополая соломенная шляпа, которая была бы более уместна на празднике Дня независимости США, чем промозглым ноябрьским днем на похоронах зятя.
Я иногда видела, как тетя в розовом халате и шлепанцах выгуливает одноглазую собаку или в мужском твидовом костюме прохаживается по саду.
Сэм всегда за глаза называл ее тетя Батти[2], добавляя при этом: «У нее на чердаке завелись мыши», и многозначительно крутил пальцем у виска.
Свекор дал мне строгий наказ избегать компании тети Бетти.
– Никого не касается, откуда ты и где твои корни, – сказала наконец тетушка, выпустив мою руку.
Затем с огромной плетеной сумкой на плече она стала кружить вокруг обеденного стола в гостиной, напевая «Радуйся, мир!»[3], и, пачкая перчатки жиром и рассолом, попутно заворачивала в салфетки куриную ножку, пару маринованных огурцов и кусок кекса с пряностями. Затем сложила все в сумку и, улыбнувшись, заявила:
– Потом перекушу…
Наконец мистер Грир и преподобный Дилл отошли от стола, продолжая спорить, что же следует делать с поместьем Сады Уайаттов.
Я облегченно вздохнула и положила вилки.
– Вам налить кофе, тетя Бетти? – спросила я, когда та перестала наполнять свою сумку.
– Нет, спасибо, лапочка. Он же выльется из сумки прямо на твой прекрасный чистый пол! – Она засмеялась, как нашаливший ребенок, и я тоже не могла сдержать улыбку. – Кстати, – добавила тетя, – никто не зовет меня Бетти, разве ты не знаешь? Вот уже много лет меня называют Батти. Люди всегда меняют свои имена после встречи с Богом: Абрам стал Авраамом, Сари – Сарой, Яков – Иаковом… – Тетушка сделала паузу, чтобы понюхать фаршированное яйцо, прежде чем добавить его к своей коллекции. – Ты знаешь, я тоже видела Бога. Я поняла, что это Он, по Его глазам. – Она опять сжала мою руку и приблизилась, шепча: – У Бога очень добрые глаза.
Однажды в Кентукки я слышала, как баптистский проповедник рассказывал о том, что взор Господний охватывает всю землю, поэтому всегда представляла себе глаза Бога усталыми. Но, думаю, они могут быть усталыми и добрыми одновременно.
Тетя Батти встала на цыпочки, обозревая гостиную, полную народа, затем кивнула головой, указывая на группу женщин, собравшихся на веранде.
– Ты знаешь, о чем сплетничают эти старые курицы? Они рассказывают, как были шокированы, увидев меня на похоронах Фрэнка. Вообще-то он был моим женихом, до того как моя сестра Лидия вышла за него замуж. Они думают – я затаила обиду, но знаешь что? У меня был ангел-хранитель, приглядывавший за мной. Именно поэтому я избежала участи стать женой Фрэнка Уайатта: мне помог мой ангел. – Тетя снова засмеялась и бросила в бездонную сумку кусок бисквита с присыпкой. – Ты ведь вышла замуж за моего племянника Сэма, не так ли?
У меня вдруг встал ком в горле, будто там застряла персиковая косточка, и мне пришлось судорожно сглотнуть, прежде чем я смогла ответить:
3
«Радуйся, мир!» (