Обсуждение закончилось. Два молодых рыцаря и капеллан ушли. Уилл тоже направился к двери, но его остановил Эврар. В этот момент к ним полошел принц.
— Я рад, что вы пришли ко мне с предложением стать хранителем, брат Эврар.
Капеллан кивнул:
— Я не сомневаюсь, что мы можем сделать друг для друга очень многое.
— Остался один нерешенный вопрос, мы недавно его обсуждали. Я хотел бы знать, вы приняли решение?
— Да, конечно. Я согласен.
Эдуард улыбнулся:
— Спасибо. Вы не представляете, как будет доволен мой отец. — Он отогнул полу плаща и снял с пояса кошель. Протянул Эврару. — Здесь часть долга. Остальное, как я говорил, будет передано после моего возвращения в Англию.
— Я напишу инспектору в Париж. Он все сделает.
— Я был бы благодарен, если бы мог получить расписку.
— Конечно, — ответил Эврар. — Я пошлю кого-нибудь, чтобы вам принесли.
— Нет нужды, брат, — произнес сенешаль, вставая. — Я должен сегодня посетить темницы. Могу сопроводить принца до казначейской башни.
— Темницы? — спросил Эдуард. — И много у вас здесь узников?
— Сейчас только трое. — Сенешаль открыл дверь. — К сожалению, нам приходится наказывать наших братьев, но дисциплина — это то, на чем держится наш орден. — Сенешаль мрачно глянул на Уилла. — Без нее он перестанет существовать.
Сенешаль покинул покои. Принц последовал за ним, набросив на голову капюшон.
— Ты правильно решил, — произнес Эврар.
Уилл повернулся:
— Что?
— Остаться с нами. Я верю, что у нас сейчас появилась возможность все изменить. — Капеллан улыбнулся, его глаза сияли. — Как тебе его план?
— Хорошо, если получится. А что это он вам дал? — Уилл показал на кошель в руке Эврара.
— Часть долга короля Генриха. — Эврар посмотрел на кошель. — Думаю, небольшая. Но это лишь начало. — Он положил кошель в карман сутаны. — Ты должен написать письмо в Париж, инспектору де Пейро.
— О чем? — Уилл не видел Гуго де Пейро с тех пор, как покинул Париж, но знал, что Робер время от времени обменивается письмами с их старым товарищем, после смерти предшественника ставшим инспектором Французского королевства.
— Чтобы он приказал доставить драгоценности английской короны королю Генриху в Лондон.
— Под чью ответственность?
— Ты изобразишь на письме подпись великого магистра Берара, — ответил Эврар, направляясь к двери. — И постарайся сделать это сегодня, Уильям. У нас впереди задачи много важнее.
Гарин кое-как доел оставшийся в миске жидкий суп с непроваренным рисом и протянул миску стражнику.
— Спасибо, Томас.
Стражник кивнул:
— Извините, суп не такой хороший, сэр. Но вы знаете, те, наверху, они не дают сюда ничего, кроме объедков.
— Я тоже когда-то был сержантом и знаю, что такое объедки. Суп можно есть. — Он улыбнулся. — А вот капля-другая вина сильно бы помогла.
Томас осторожно глянул на открытую дверь камеры.
— Мне жаль, сэр, но сегодня я не могу. Сенешаль должен прийти с проверкой. Если узнает, что я давал вам вино…
— Не бойся, — прервал его Гарин, — я буду молчать. Выпью быстро.
— Сегодня нельзя, сэр.
Томас быстро вышел и с грохотом задвинул засов. Гарин устало выругался. Откинул голову на стену. Без вина время тянулось много медленнее. Может, удастся упросить Томаса позднее, когда проверка закончится? Хотя он, наверное, к тому времени сменится. А кто заступит, неизвестно. Иные стражники, как, например, Томас, ему сочувствовали. Даже называли сэром. Но Гарину эта вежливость была ненавистна. Он воспринимал ее как насмешку. Пусть уж лучше Томас называет его дерьмом, как остальные, получавшие удовольствие от возможности унизить того, кто прежде был выше их. Сами-то они никогда рыцарями не станут.
Гарин быстро научился прятать достоинство и гордость не только от тех, кто его унижал, но и от себя. Если стражники открывали дверь, когда он справлял нужду, Гарин не морщился, а заставлял себя продолжать. Они со стуком ставили миски с едой на пол, так не дают корм даже псу, а он их благодарил. А потом ел. Гарин убеждал себя, что может ко всему этому привыкнуть. Прошло время, и он действительно привык. Но над снами Гарин оказался не властен и, проснувшись, долго отгонял от себя воспоминания о красках, запахах и всем остальном.
Услышав за дверью голоса, он встрепенулся. Затем опустил голову и закрыл глаза. Сенешаль любит читать поучения, так что лучше прикинуться спящим. Может, не станет будить.
Дверь отворилась. Гарин услышал голос Томаса: