Сердце Иньин Гу - сложнейшая формация, которую повторить не под силу никому из ныне живущих. По легендам, ее установил основатель Бай Хе, великий мечник Цзи Ма, который всю свою жизнь искал путь в далекий город Мосыкэ. Мастер Цзи Ма был удивительным человеком широчайших взглядов, действительно гением, не только виртуозно владеющим мечом, но и прекрасно разбирающимся в ядах, чарах, талисманах. Им я искренне восхищалась.
В огромном зале, украшенным барельефами в виде танцующих фениксов и драконов, пронзающих облака, был установлен постамент, залитый светом, непонятно как проникающем в глубину горы. На нем огромная книга и прибор для письма. Насколько я знала, этот прибор никогда не менялся с того момента, как была установлена формация. Подойдя, я принялась растирать тушь для каллиграфии. Дело это не быстрое, позволяющее полностью отрешиться от мыслей и настроиться. Сейчас мне надо было написать вопрос, ответ на который я хочу найти в библиотеке. Это был самый простой способ ориентироваться среди огромного количества книг и свитков, которые хранились в этой библиотеке. Однако, несмотря на свою кажущуюся простоту, формация требовала филигранной манипуляции ци, которую требовалось подавать во время того, как пишешь запрос, причем в строго ограниченном количестве, не больше и не меньше. Так филигранно пользоваться формацией умели Хранитель и я, хотя, разумеется, я не так филигранно. Именно из-за множества ограничений Иньин Гу сейчас пребывала в некотором запустении.
Наконец, растерев чернила, я медленно взяла кисть и вздохнула. Начиналось самое сложное: писать и одновременно напитывать написанное ци. “Растение, позволяющее исцелить поврежденные меридианы, растущее в тайном царстве секты”. Простое предложение почти полностью исчерпало запас внутренней энергии. В какой-то момент я задержала дыхание, боясь, что сил не хватит. Хватило. Кисть, вымытая в пиале, всегда наполненной чистой водой, вернулась на нефритовую подставку. Сейчас мне оставалось только ждать, чтобы убедиться в том, что все получилось так, как надо. Слова, черные, глянцевые от еще не просохших чернил, медленно начали бледнеть с краев, будто выцветая на свету. Я выдохнула. Получилось. Слова выцветали медленно и неравномерно: то быстрее отдавая оттенок, то замирая и не меняясь по нескольку секунд. Это было томительное ожидание. Когда же чернила полностью впитались в лист бумаги и исчезли, он вспыхнул золотом, и на нем появилось множество других надписей: названия книг и места, где они расположены в библиотеке. Когда-то формация могла и доставить нужные книги, но подпитывающая ее энергия постепенно иссякала и то, что раньше было обыденностью, теперь только старые полузабытые легенды.
Результат оказался гораздо скромнее, чем я надеялась. Мне оставалось утешаться тем, что я буду просто меньше бегать по этажам в поисках необходимой мне книги или свитка. Собранное я поместила в пространство хранения в нефритовом кулоне, висящем у пояса. Оставалось сообщить хранителю о том, что я собираюсь вынести часть его драгоценной библиотеки. Но еще до того как уйти, я вспомнила о том, что иногда на бумаге со списком книг, которые находятся в библиотеке и могут содержать ответ на твой вопрос, формация Иньин Гу дает еще список текстов, которых в ней нет. Как это происходит, я не знала, не понимала, но искренне восхищалась основателем, чей талант смог создать такой шедевр. Список действительно был. И я благословенная Буддой дитя, ибо список был даже с указанием примерного местоположения интересующих меня материалов.
Вернувшись к хранителю, я снова поклонилась.
— Эта недостойная дочь возьмет драгоценные книги в свой двор.
Хранитель нахмурился, тяжелая волна ци, выпущенная им, накрыла меня волной. Грудь сдавило и стало тяжело дышать, я схватилась за сердце и хранитель, вспомнив о моем слабом теле, ослабил давление.
— Разумеется, все взятое будет возвращено в целости и сохранности в ближайшее время, — заверила я, но хранитель все еще хмурился.
— Некоторые свитки уже настолько стары, что чернила на них едва видны. Эта недостойная дочь обязательно сделает несколько копий, дабы сохранить бесценные знания для недостойных потомков, — я пошла на откровенный подкуп. Можно было забрать книги и без этого, показав жетон деда, но отношения со стариком, несомненно, будут испорчены. Все хотят сохранить лицо, и этот вредный старик в том числе. Давление ци ослабло еще, а потом совсем исчезло. Хранитель, развернувшись спиной, вернулся к своему чаю. Надо будет прислать ему гостинец.