— Какие-то проблемы? Не успела собраться?
— У меня… Паспорта нет, — краснею.
И правда, даже не ожидала, что это мы с ним отправляемся в Париж! Закрутилась совсем, столько всего за первый день свалилось! Не подумала…
— Давай документы, какие есть, Оля, — вздыхает, снова возвращаясь к монитору ноутбука. — Сейчас решим.
— Но… Через час? Это невозможно, Филипп Станиславович!
— Невозможного нет, Оля. Есть просто те, кто не умеет решать поставленных задач.
И вот мы уже сидим в самолете.
Я отчаянно боюсь летать. Как оказалось, с учетом, что лечу впервые в жизни!
— Страшно?
Его рука касается моей.
— Нннет, — мотаю головой, чувствуя, как мне хочется ответить на это, пусть даже мимолетное, пожатие.
Но я заставляю себя одернуть руку.
Хоть в голове дикая скачка мыслей!
Что будет, когда мы прилетим? У Фила и правда дела, или он просто рассчитывает хорошо провести время?
— Расслабься, Ольга Николаевна. Если только начать нервничать, то паника начинает накатывать, как снежный ком. Просто будь спокойна. Я мог бы… Хм…
А его глазах вспыхивают уже знакомые огоньки.
— Мог бы расслабить тебя, малыш.
Наклоняется ко мне. Близко. Очень близко. Так, что у меня перехватывает дыхание.
Таращусь на его губы, чувствуя, как внутри начинает разливаться уже такое знакомое тепло…
— Это ведь мой самолет. Частный. И за ширмой здесь даже есть огромная мягкая кровать! Но это не наш способ, верно?
Меня прошибает новая волне тока, когда он прикасается к моему лицу. Даже не замечаю, как приоткрываю губы.
Он же меня сейчас поцелует? Да? А я не могу сопротивляться. Потому что крепко пристегнута. И не успею отстегнуться! Тем более, что руки уже дрожат… От страха, естественно!
Уже вижу, как потемнели его глаза. Как расширились зрачки… Прикрываю веки…
Но Фил только поправляет выбившуюся прядь моих волос. Заправляет за ухо, возвращаясь на свое место.
— Поэтому я могу предложить тебе мятные конфеты. Или воды. Ну… Или чего-нибудь покрепче.
— Покрепче, — хрипло выдыхаю, шумно сглатывая.
Пить я на самом деле совсем не умею. Но, кажется, сейчас тот самый случай, когда мне это необходимо. Как лекарство. Фил рядом и самолет, это два в одном из причин для того, чтобы нервничать!
— Нам виски, пожалуйста. Без льда.
Просто произносит, не повышая голоса.
— Уверена, Оляяяяя?
Смачно растягивает слова. Перекатывает мое имя на языке.
— Другой способ… Хм… Намного приятнее!
— Уверена!
Хватаю стакан с подноса тут же появившейся, как из воздуха, улыбающейся стюардессы.
Под насмешливым взглядом Фила выпиваю янтарную жидкость залпом.
Черт!
Даже глаза, кажется, обжигает!
Закашливаюсь, чувствуя, как внутри все опалило, будто огнем! Но держусь, стиснув кулаки!
— А вам, Филипп Станиславович? Что-то нужно?
Она красноречиво улыбается, вздергивая идеально нарисованную бровь.
Наклоняется над Филом якобы проверить, хорошо ли держаться крепления ремня на кресле.
Ее вырез слишком низко застегнутой рубашки оказывается прямо перед нашими глазами! Мало того, еще и юбка, и так неприлично короткая, как бы случайно задирается вверх! Бедро так и просится в руку Рогожина!
Девушка явно недвусмысленно отлизывает пухлые губы. Опускает взгляд ровно на вздыбленную ширинку моего… босса?
Черт!
Держись, Оля! Держись!
Кулаки сами сжимаются так, что рукам больно! Сколько таких полетов в месяц совершает Филипп? С этой стюардессой или с другими? Уверена. Он точно знает, насколько мягкая постель в его самолете!
Ох, и много же у миллиардеров соблазнов, правда? И как тут выдержать? Как думаете? Фил справится с этой непростой задачей?
8.1
— Нет, спасибо. Ничего не нужно. Я должен ведь проконтролировать, чтобы моей помощнице было не страшно лететь! Как настоящий ответственный босс!
Фил переплетает наши пальцы, а меня нет никаких сил ему сопротивляться. Вообще никаких, потому что я, кажется, уплываю! Куда-то… Выше, чем облака, которые летят вровень с нами!
— Фил…
Неосознанно шепчу, облизывая губы…
Мне снится та безумная ночь. И жар его груди, прижимающейся ко мне… Кожи, который я чувствую даже сквозь одежду…
И руки Фила срывают все, что на мне… Горячие губы обжигают шею…
— Горячая… Моя горячая девочка…
Шепчет он, ударяя по каким-то нереальным рецепторам. Превращая меня в факел или в один оголенный нерв… Заставляя раскрываться для него все сильнее… Распахиваться, потираясь бедрами….
— Фил…
Выдыхаю сорванным голосом, зарываясь в его волосы. Позволяя ему творить со мной это чистое безумие…