– Леди с огненными волосами, – отвечает малышка, оглядываясь по сторонам. В ее глазах странная пустота. – От нее так смешно пахнет.
Элинор вопросительно смотрит на Роуз. Сестра пожимает плечами.
– Крошка моя, я не понимаю, о ком ты говоришь, – отвечает Элинор. – Нас здесь только двое: Роуз и я. Идем, я отведу тебя домой и переодену.
Мейбл осматривает себя и словно удивляется, увидев липкую полосу, оставленную пролитым лимонадом.
– Спать хочу, – зевает малышка.
Роуз перестает вытирать остатки лужицы и пристально смотрит на Мейбл:
– Элли, тебе не кажется, что с ней творится что-то странное?
– Что именно? – спрашивает Элинор. Мейбл прижалась головкой к материнской груди. Ее глазенки сверкают. – Произошла досадная оплошность. Вдобавок она устала от прогулки, только и всего.
– Ты уверена? – Роуз смотрит на сестру, озабоченно морща лоб. – У нее были такие странные глаза. Зрачки большие и совсем черные. Это длилось считаные секунды, однако… На эти секунды она словно исчезла. Ты это заметила?
– Нет, – сухо отвечает Элинор. – Я вообще не понимаю, о чем ты. Послушай, если Мейбл устала, она заснет где угодно. Не стоит переживать из-за такой мелочи. Дорогая, ты же хорошо себя чувствуешь? – спрашивает она у дочери.
Элинор слегка встряхивает ребенка, не давая уснуть, затем опускает на траву. Ножки Мейбл подгибаются, но она тут же выпрямляется и встает, прислонившись к ногам матери.
– Роуз… – Элинор поворачивается к сестре. – Ты останешься здесь, иначе Эдвард не узнает, куда мы исчезли. Скажешь ему, что Мейбл облилась лимонадом и я повела ее домой переодеваться. Пусть Уилсон захватит корзину и все остальное и привезет домой на машине. Дома встретимся. Идем, Мейбл. Шевели ножками.
– Давай я схожу за машиной. Зачем Мейбл идти пешком? – гнет свое Роуз. – Возможно, она простыла и у нее поднимается температура. Эти ее странные слова про огненные волосы…
– Хватит суетиться! – шипит Элинор.
Внутри у нее возник тугой узел, не желающий развязываться. Она столько недель ждала возвращения Роуз. Этот пикник должен был пройти идеально: сестры снова оказались вместе. Элинор смотрит на Мейбл, потом тянет ее за руку, и они пускаются в путь.
Они поднимаются по крутому склону холма и выходят на тропинку, что вьется по лесу вдоль заднего фасада Брук-Энда. Идти совсем недалеко, однако Мейбл еле переставляет ноги.
– Понесешь меня? – спрашивает дочка, поднимая руки.
Элинор вздыхает:
– Ты стала слишком большой и тяжелой. Давай я понесу тебя на закорках.
Элинор приседает. Мейбл взбирается на материнскую спину. Элинор идет по широкой тропке, петляющей между деревьями. Мейбл ударяется о ее спину, словно мешок. Сквозь листву просвечивает солнце. Ветерок шевелит листья, заставляя солнечные лучики танцевать. Боковым зрением Элинор улавливает какое-то мелькание. Она замирает на месте и всматривается в пространство между серебристых стволов. Ее сердце сильно колотится. Она затаивает дыхание. Хлопают крылья, изгибается ветка. Кто-то шуршит в подлеске. Нет тут ничего страшного. Элинор выдыхает и идет дальше, прибавив шагу. Ее чувства обострены до предела. Тени всегда ее пугали.
Элинор устало взбирается по склону лужайки, ведущей к дому. Липкое пятно на платье Мейбл запачкало и ее одежду. Перед глазами вновь встает ужасающе дергающаяся головка Мейбл. Вспоминаются слова встревоженного Теда и недавние вопросы Роуз насчет того, все ли с малышкой в порядке. Усилием воли Элинор решительно прогоняет эти мысли.
Теплая ванна и крепкий сон – и ее малышка моментально поправится.
Глава 4
Эдвард
– Она должна выпутаться из этой дурацкой истории! – заявляет Эдвард тоном, не терпящим возражений. – Действовать нужно быстро, решительно, пока не стряслось настоящей беды. – Он стоит перед зеркалом, расставив ноги, поправляет воротник рубашки, затем вдевает туда запонки. – Нам определенно повезло, что эти «отношения» возникли в Париже, а не в Лондоне. Меньше вероятности, что все это выплеснется наружу.
Элинор находится в его комнате. Она сидит в кресле, покачивая ногой. На ней простое, но элегантное темно-синее платье из льна. Беременность еще не изменила ее фигуру. Лицо Элинор бледно, пальцы теребят длинную нитку речного жемчуга. Это ожерелье Эдвард привез ей из Германии, куда ездил на конференцию в Билефельд.