– Да, конечно.
Орла улыбалась. Конвей пересела на стол. Словно ненароком достала свой блокнот.
– Ты умница, – доброжелательно продолжал я. – Давай поговорим о вчерашнем вечере. Первый учебный период, ты была здесь, в мастерской?
Испуганный взгляд на Хулихен:
– У нас было разрешение.
Единственное, что ее тревожило, – претензии со стороны администрации.
– Да, знаю, – успокоил я. – Расскажи, как вы получили разрешение.
– Обратились к мисс Арнольд. Она кастелянша.
– Кто с ней разговаривал? И когда?
Пустой взгляд.
– Это не я.
– А чья была идея заниматься здесь вечером?
Еще более тупой взгляд.
– Тоже не моя.
Охотно верю. Убежден, что Орла вообще редко подает какие-либо идеи.
– Ничего страшного. – Я улыбнулся еще радостнее. – Расскажи мне, как все было. Одна из вас взяла у мисс Арнольд ключи от двери в коридоре…
– Это я. Прямо перед началом вечерних занятий. А потом мы пошли наверх. Я, и Джоанна, и Джемма, и Элисон.
– А потом?
– Мы просто работали над своим проектом. Есть общая тема – искусство и что-то еще. У нас, например, искусство и компьютерные технологии. Вон, – ткнула она пальцем в угол.
Пяти футов в высоту, портрет женщины – кто-то из прерафаэлитов, я видел эту картину раньше, но сейчас не узнал. Готова наполовину, изображение слеплено из квадратиков глянцевой цветной бумаги; вторая половина – расчерченная сетка, в каждой клеточке мелкими цифрами код, какой цвет следует налепить. В итоге красотка с загадочным взглядом превратилась в косоглазую истеричку – жуткое зрелище.
– Ну, это, типа, должно демонстрировать, – пояснила Орла, – что из-за интернета и всякого такого люди воспринимают себя иначе. Ну, как-то так, точно не знаю, это была не моя идея. Мы на компьютере разделили картину на клеточки, а теперь вырезаем квадратики из журнальных страниц, чтобы наклеить, как мозаику. Времени уйма уходит, поэтому приходится доделывать по вечерам. А потом, когда наше время вышло, мы вернулись к себе, в пансион, а ключи отдали мисс Арнольд.
– А кто-нибудь выходил из мастерской, пока вы тут работали?
Орла попыталась вспомнить, от напряжения приоткрыв рот.
– Я в туалет выходила, – наконец произнесла она. – И Джоанна. А Джемма выходила в коридор, потому что звонила кому-то и хотела поговорить без свидетелей. – Сдавленное хихиканье. Понятно, парень. – И Элисон выходила звонить, только маме.
То есть каждая.
– Именно в таком порядке?
Тупой взгляд.
– Чего?
Господи Иисусе.
– Ты помнишь, кто выходил первым?
Мучительные размышления, работа мысли, открытый рот.
– Кажется, Джемма? А потом я, а потом Элисон, и после Джоанна – наверное, не помню точно.
Конвей заерзала. Я тут же умолк, но она ничего не сказала, просто вытащила фото записки из кармана и протянула мне. Уселась на стол, ноги поставила на стул и опять раскрыла блокнот.
Я вертел в пальцах фотографию.
– По пути сюда ты прошла мимо Тайного Места. И когда ходила в туалет, тоже проходила там. И еще раз, когда вы уже направлялись обратно в пансион. Верно?
– Да. – Орла кивнула. На фото не глядела. Не видела никакой связи с вопросом.
– Ты останавливалась посмотреть, что там?
– Ну да. Когда шла обратно из туалета. Проверить, не появилось ли чего новенького. Но я ничего не трогала.
– И как? Появилось новенькое?
– He-а. Ничего.
Лабрадор и пластика груди, если верить учительнице физкультуры. Если Орла их не заметила, точно так же она могла не заметить и еще одной записки.
– А ты сама когда-нибудь прикрепляла записки на этой доске?
Орла жеманно состроила глазки:
– Может быть.
Я понимающе улыбнулся.
– Знаю, это личное дело. И не спрашиваю о подробностях. Просто скажи: когда в последний раз?
– Примерно месяц назад.
– То есть это не твоя?
И сунул фото прямо ей в руки, прежде чем она сообразила, что это такое.
Только бы не она.
Мне необходимо, чтобы Конвей увидела, на что я способен. Пять минут беседы и простой ответ не дадут ничего – разве что меня подвезут обратно в Нераскрытые, а не заставят тащиться на автобусе. Мне нужен поединок.
Да, надо признать, где-то там, в глухом темном углу сознания, детективы по-прежнему охотники-дикари. Убиваешь хищника – получаешь его душу, кровь его проливается в тебя. Заколол копьем леопарда – стал храбрее и быстрее. Весь этот блеск и роскошь Килды хлынут прямо на тебя сквозь старинные дубовые двери, станут твоими без всяких усилий. Да, я жаждал этого. И слизывал бы, слизывал со своих разбитых кулаков вместе с кровью врага.
Но эта дурочка, с ее запахом дезодоранта и мерзких сплетен… Нет, я не это имел в виду. Все равно что выкручивать лапки жирному хомячку, детскому питомцу.