Билет на самолет до Мюнхена Владимир заказал по телефону с доставкой на дом, а затем отправился в московское представительство одной зарубежной фирмы, которая специализировалась на сдаче в аренду автомобилей на территории стран Евросоюза, где и взял на прокат автомобиль «форд» на срок «семь дней и более».
Оказавшись в Мюнхене, он сразу же отправился в офис с табличкой «Rent-a-Car», а потом, уже управляя новеньким «фордом», наведался в пивной ресторан герра Штанхеля, в котором чуть было не попал «под раздачу»… Все это значило только одно: адреса в «списке Сергеева», значившиеся под заголовком «Ольговичи», были особо опасны.
«Форд» с Рыбиным за рулем мчался в сторону границы с Австрией. До первого австрийского городка Зальцбург было, как значилось в путеводителе, 150 километров. Там Владимир намеревался перекусить, заправить машину, а также оплатить проезд по дорогам страны, что должно было ему обойтись не более чем в 50 евро. Оттуда до Вены было еще 300 километров. Так что часам к пяти пополудни Рыбин собирался «с шиком» въехать в столицу Австрии и успеть условиться о встрече с главой издательской фирмы, с которой издавна имел договорные отношения Юлиан Сергеев.
Владельца книжного издательства звали Пьер Лаффорт, и местом встречи, назначенным Владимиру Рыбину, стал ресторан национальных кухонь, носивший название «Зельден», расположенный на Лихтенштейн-штрассе.
Ровно в семь часов вечера по местному времени Рыбин уже сидел за столиком в отдельном кабинете, куда его любезно проводил метрдотель, предварительно выяснив его фамилию, и ждал «мсье Пьера», который, как ему пояснили, владел не только издательством, но и целой сетью ресторанов в ряде европейских городов.
Лаффорт — человек средних лет и невысокого роста, чересчур порывистый в движениях — задержался минут на пятнадцать. Как только он появился в кабинете, заиграла негромкая музыка, в которой Рыбин не без удивления признал вариации на тему «казачка». Вслед за хозяином один за другим вошли пятеро официантов, принесших самые разнообразные закуски и напитки. Быстро, но без суеты все кушанья были расставлены на столе, затем официанты, по мановению хозяйской руки, исчезли за дверью.
— Будем говорить на русском, ведь это язык моих предков, — высокопарно произнес Лаффорт, жестом приглашая гостя приступить к трапезе, и добавил: — Все деловые разговоры отложим до тех пор, пока от этих вкусностей не останется и следа. Отлично! Сегодня у нас блюда французской кухни. Швейцария — это родина нашего «отца-основателя» Франца Лефорта.
— Того самого? — подивился Рыбин, самостоятельно накладывая на свою тарелку единственное блюдо, которое знал, и это был салат «оливье». Кстати, в Европе он называется «русский салат». Остальные кушанья, памятуя о знаменитых «лягушачьих лапках», он не осмелился даже попробовать.
— Разумеется! Насколько мне известно, в Москве имеется район Лефортово. Он назван в честь отца-основателя нашего рода. После вашей революции мой дедушка, царствие ему небесное, переселился во Францию. Его звали Петр Лефорт. Меня же зовут Пьер Лаффорт, и всё из-за того, что единственная дочь Лефорта вышла замуж за Шарля Лаффорта — моего отца. Здесь, в Вене, я работаю. А во Францию перемещаюсь, когда хочу отдохнуть… Хотя отдыхать я мог бы и здесь. Например, на том же лыжном курорте в Зельдене, где находится один из моих ресторанов… Но в Зельдене я работаю, как и в Вене, и во многих других местах… Отдыхаю же только во Франции!..
Говоря все это, мсье Пьер успевал одновременно поглощать пищу в больших количествах, как будто не ел до этого несколько дней, и потому речь его была отрывистой, а некоторые слова он проглатывал вместе со «вкусностями», но смысл сказанного им Владимир улавливал без особого труда.
Когда оба едока, как выразился Лаффорт, «несколько заморили червячка», Рыбину было предложено перейти в «комнату для переговоров», где можно было, развалившись в креслах, курить дорогие сигары и пить пиво.
— Выражаю свое искреннее сочувствие в связи со смертью нашего общего друга господина Сергеева, — произнес Лаффорт, скрыв выражение своего лица за плотным клубом сигарного дыма. — Мы с господином Сергеевым хорошо работали. У меня было эксклюзивное право на издание некоторых его книг на французском и немецком языках. И они имели колоссальный успех. Да, именно так! Особенно его книги стали пользоваться спросом после выхода на телевизионные экраны сериала «Мгновения». Могу заметить, что на улицах Берлина во время демонстрации этого сериала было мало прохожих. Все смотрели фильм. Это я знаю доподлинно, поскольку сам находился в то время в Германии.