Прежде чем парни и девушки начали петь националистические песни, Эрике и Отто как молодежным лидерам вручили свечки, чтобы они зажгли огни на рождественском дереве.
– Вот, это тебе, – сказала Эрика Магде, протягивая ей одну из свечей. – Давай зажжем их вместе?
Магда понимала, что это был дружеский жест, и, хотя этим вечером ей все казалось ужасным, она не могла подавить в себе легкое чувство гордости из-за того, что именно ее выбрали для этого ритуала. Было что-то невероятно радостное в мерцающих во мраке свечах. Магда и Эрика зажигали свечи на елке внизу, а Отто стоял на деревянной лестнице и зажигал их наверху.
Слезая, он нечаянно толкнул Магду.
– Прости, – сказал он, краснея. – Я тебя не заметил.
Его вежливость насторожила Магду. Это было так странно. У нее просто в голове не укладывалось, как этот тихий и скромный мальчик мог говорить такие гадости ее подруге Лотте.
После праздника девочки убрали со столов, а мальчики затушили угли в костре.
– Можно я провожу тебя домой? – спросил Отто, когда они привели все в порядок.
– Тебе совсем не обязательно это делать, – сказала Магда.
Она боялась, что он попытается поцеловать ее.
– Но я все равно хочу тебя проводить… – продолжал настаивать Отто.
– Я пойду с вами, – с энтузиазмом заявила Эрика. – Я живу рядом.
Впервые Магда обрадовалась вмешательству Эрики. Отто был явно недоволен, но с неохотой согласился, и трое молодых людей пошли через лес на окраину деревни. Высокие ели отбрасывали в лунном свете зловещие тени, и Магда с облегчением вздохнула, когда они наконец оказались на поле, ведущем к ферме.
Как всегда, находясь в компании представителей молодежного движения, Магда была молчалива. Зато Эрика без умолку трещала о том, какой прекрасной была церемония, как она гордится фюрером и «Юными девами» и какие вкусные пироги она испекла. Магда слушала ее молча и только улыбалась.
– Это так чудесно, что жители деревни поддержали нас, когда мы пели, правда, Магда? – спросила Эрика.
– Да, – равнодушно ответила та.
– Кажется, Магде не очень понравился вечер, – проницательно заметил Отто.
– Почему же? Понравился, – возразила Магда, пытаясь изобразить энтузиазм в голосе. – Я люблю Рождес… то есть Йоль. И елка была очень красивая.
– А что насчет песен? – спросил Отто. – Ты пела тихо. Такое ощущение, что они тебе не по душе.
– Какие глупости ты говоришь, – сказала она, бросив на него недовольный взгляд, и пошла вперед, оставляя глубокие следы на снегу.
– Мой дом вон там! – крикнула она Отто и Эрике. – Дальше я сама дойду. Отто, не хочешь проводить Эрику?
– И ты даже не угостишь меня чем-нибудь горячим, – спросил он разочарованно, – перед тем как я вернусь домой?
– Я могу тебя угостить, – живо вмешалась Эрика.
Магда ускорила шаг. У ворот фермы она обернулась и помахала им рукой.
– До скорого! – крикнула она и побежала по тропинке, но, не добежав до дома, спряталась за молочной фермой, откуда открывался отличный вид на дорогу. Магда заметила, что Эрика взяла Отто под руку и смотрела на него с нескрываемым восхищением.
– Бедная Эрика, – пробормотала Магда и поспешила поскорее укрыться в доме.
Глава седьмая
Кесуик, декабрь 1939 года
Девочки из школы Имоджен занимались в здании местной общеобразовательной школы, и мальчики проходили обучение вместе с ними. Это было не очень удобно, и сотрудникам школы приходилось все тщательно планировать и составлять хитроумное расписание занятий. Девочки и мальчики учились в отдельных классах, но как только звенел звонок, оповещавший о том, что сорокаминутный урок завершился, коридоры наполнялись учениками и ученицами, которые шеренгами шли мимо друг друга на следующий урок, и даже самые внимательные учителя не могли помешать их общению. На этих «перекрестках» передавались записки, назначались свидания и неизменно завязывались отношения. Имоджен была хорошенькой и живой девочкой, и многие мальчишки обращали на нее внимание, поэтому она часто получала записки от поклонников во время встреч в коридоре. В конце концов она решила принимать эти предложения и встречалась с мальчиками в кафе в городе. Иногда Имоджен даже позволяла кому-нибудь из них сопровождать ее во время еженедельного похода в кино, который устраивался по воскресеньям в кинотеатре «Альгамбра», хотя и не соглашалась на их предложения уединиться на заднем ряду или за колоннами.