Многие из неоконченных произведений Толкина позволяют нам лучше понять его попытки изучить прошлое через язык. Наглядный тому пример — «Записки Клуба мнений»; их стоит прочесть еще и потому, что Клуб мнений создавался по образцу «инклингов» (хотя Толкин и предостерегает нас против их полного отождествления, называя роман «треснувшим зеркалом»)[11]. Вторая часть «Записок» поначалу называлась «Помимо Льюиса, или За пределы Говорливой Планеты». Черты автопортрета просматриваются в образе Майкла Джорджа Реймера, профессора финно–угорской филологии, который «более известен как романист».
Записки или «протоколы» клуба якобы найдены около 2012 года и датируются с 1980–х годов. Начинаются они с обсуждения научной фантастики (включая книги Г. Дж. Уэллса, К. С. Льюиса и О. Стэплдона[12]), а затем Реймер подталкивает клуб — в частности Лаудема — к опасному эксперименту. Полагая, что иногда «в серьезных снах, или видениях» мы получаем доступ к чужим воспоминаниям и опыту, он утверждает, что научился «путешествовать» таким образом, покидая собственное тело. Мимолетные проблески из тех, что он описывает, — это слегка завуалированные переживания самого Толкина, скажем, зеленая волна, высокая башня у моря и статные, стройные деревья на зеленом холме, увенчанные синевой и золотом (Лотлориэн?). А за этими снами лежит нечто еще более мистическое:
Откуда–то из–за предела снов и грез то и дело снисходит благодать, и просачивается сквозь все уровни, и озаряет светом все сцены, через которые проходит разум на пути к пробуждению, и так перетекает в эту жизнь. В здешнем мире она задерживается надолго и все же не навечно, и память бессильна вернуться к истоку этой благодати. Мы зачастую приписываем ее тем картинам, которые прозреваем на грани, подсвеченные ее сиянием, пока скользим мимо — и прочь. Но гора на дальнем Севере в зареве неспешно догорающего заката — не само Солнце.
Путешествия Реймера уводят его в иные миры, далеко за пределы Земли (Говорливой Планеты) и солнечной системы; они, оказывается, безжизненны. Эшуризель, родина эн–келадим — мир неорганической материи, пронизанный музыкой и напоминающий «сад, рай, созданный из воды, металла и камня, подобный переплетающимся узорам живых цветов». Золотой Минал—Зидар — «безмолвный и недвижный, целый мир в миниатюре, состоящий из единой безупречной формы, завершенный, нетленный во времени, законченный, средоточие покоя, драгоценный камень, зримое слово, воплощенные созерцание и поклонение».
Больше всего членов Клуба занимают имена, приводимые Реймером, которые якобы заимствованы из его «родного языка». Под «родным языком» он разумеет «древнечеловеческий, или раннеадамский», то есть праязык.
На первый взгляд покажется, что, придумывая язык, вы пользуетесь материалом, взятым из других усвоенных наречий, однако отбираете вы элементы, наиболее близкие вашему родному способу выражения. В тех редких снах, что я имею в виду, вы наедине с собою в далеких безгласных сферах. Тут–то ваш родной язык и забьет ключом, создавая новые имена для всего нового и непривычного.
Эльфоподобные эн–келадим показывают Реймеру историю Атлантиды и «Драму Серебряного Древа»:
«[Они] сидят в кругу и поют под эту странную, долгую, протяжную музыку, которая вовеки не надоест и не наскучит. Музыка развертывается все дальше и дальше, до бесконечности, в то время как песнь обретает зримую жизнь. Зеленое море расцветает пеной, посреди него поднимается Остров и раскрывается, словно роза. А там проклюнулось Древо, серебряным копьем пронзает усыпанную звездами почву и растет, это — Новый Свет. Распускаются листья, это — Полный Свет; листья опадают, это — Дождь Света. Тут Дверь отворяется — но мне недостает слов, чтобы описать Страх».
Клуб обсуждает взаимосвязь между историей и мифом. Джереми предполагает, что древние легенды о «происхождении королей, законов и основных ремесел» — не выдумка или, по крайней мере, не просто «вымысел», у них есть корни. «Куда же эти корни уходят?» — спрашивает Фрэнкли.
В Бытие, наверное, — отвечал Джереми, — в Бытие человеческое; и далее, по убывающей, в истоки истории и в наброски географии, — то есть в структуру нашего мира во всей его неповторимости и в его события, рассматриваемые с некоторого расстояния. Ну, вот вам аналогия: издалека Земля выглядит как вращающийся освещенный солнцем шар, и эта абстрактная истина оказывает громадное влияние на нас и на все, что мы делаем, хотя здесь на Земле, она не сразу различима, и абсолютно правы прагматики, воспринимающие ее поверхность как плоскую и неподвижную.
11
«Записки Клуба мнений» были опубликованы в томе IX «Истории Средиземья» («Саурон Поверженный») под редакцией Кристофера Толкина (HarperCollins, 1992). Пять цитат из вышеозначенного текста, приведенные ниже, взяты со страниц 195, 201–202, 206, 227 и 227 издания HarperCollins.
12
Имеется в виду Уильям Олаф Стэплдон (W. O. Stapledon, 1886–1950), автор научно–фантастических романов об этике и эволюции. Наиболее известные из них «Люди последние и первые» (