4. Ныне царство Мое не отсюда.
Надо сказать, что само включение Откровения Иоанна в новозаветный канон встретило яростное сопротивление александрийской оригеновской школы, осуждавшей эту книгу прежде всего за “иудействующее” учение о Тысячелетнем мессианском царстве на земле. Откровение Иоанна было спасено для Церкви только несомненным свидетельством ее апостольского происхождения: наиболее веские аргументы приводил Ириней Лионский, ученик ученика самого Иоанна Богослова. Однако в период возникновения христианства влияние апокалиптической литературы было огромным; апокалипсисы, носящие имена Еноха, Даниила, Варуха, Ездры, Моисея сыграли решающую роль в подготовке иудеев к встрече Иисуса как Мессии; Сам Иисус и апостолы цитируют изречения Еноха, нисколько не сомневаясь в их подлинности. Не меньшим был авторитет раннехристианских апокалипсисов: Пастырь Ерма едва не был включен в новозаветный канон, но подвергся той же критике, что Откровение Иоанна.
Вся история Божественного домостроительства внушает убеждение: власть Бога на земле не может быть установлена без предварительного создания избранного народа; без жреческого сословия не бывает Первосвященника, без дружины не бывает Царя. Евреи не приняли Иисуса за то, что Он не установил обещанное пророками и Им Самим Царство; но, возможно, дело обстоит наоборот – Царство оказалось неосуществимым из-за того, что избранный народ отверг Иисуса: “к своим пришел и свои Его не приняли” (Ин. 1:11). Само благовестие (греч. ЕВАНГЕЛИОН euaggelion) Иисуса есть “Евангелие царствия” (Мф. 4:23; Мф.9:35; Мк. 1:14); Царство называется “Божьим” или “Небесным” по своему источнику и внутреннему содержанию, но проповедь Иисуса не дает никаких оснований сомневаться, что установлено оно будет на земле и притом в ближайшее время. В разговоре с Пилатом Иисус вынужден признать: “Ныне Царство Мое не отсюда” (Ин. 18:36); отметим, что в латинской Вульгате ключевое слово “ныне” выпущено, что в корне меняет смысл речения; но в церковно-славянском и лютеровском переводе слово “ныне” сохранено. В последней беседе на земле, перед самым вознесением Иисуса, апостолы задают ему все тот же решающий вопрос: “Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?” На что Иисус отвечает: “Не ваше дело знать времена и сроки, которые Отец положил в Своей власти” (Деян. 1:6-7). Отметим, что греч. КАЙРОС kairoV , переведенное как тавтологическое “сроки”, имеет также смысловые оттенки: обстоятельства, поводы, причины и даже: подходящий способ, удобный случай.
5. Снова передача эстафеты.
Израиль был избран из Адамова рода, из всего человечества, приобщенного к роду Адама в древнем таинстве Камня; Новый Израиль будет создан внутри рода Иисуса, созидаемого в таинствах Слова, Крещения и Причастия. Пророк Исайя с изумлением возвещает о внезапности и стремительности этого рождения Нового Сиона: “Кто слыхал таковое? Кто видел подобное этому? Возникала ли страна в один день? Рождался ли народ в один раз, как Сион, едва начал родами мучиться, – родил сынов своих? Доведу ли Я до родов, и не дам родить? говорит Господь. Или, давая силу родить, заключу ли утробу? говорит Бог твой” (Ис. 66:8-9).
Христианство не стало религией евреев, но оно передало другим народам великие достижения еврейской духовности. Эта передача началась уже с перевода Священного писания на греческий язык; в связи с этим достойна внимания полулегендарная фигура старца Симеона, которому “было предсказано, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня” (Лк. 2:25-26). Церковное предание добавляет, что Симеон был одним из семидесяти переводчиков Библии: таким образом, подобно Еноху при Аврааме, он принял участие в очередной смене духовной парадигмы истории – передаче библейского откровения индоевропейским народам, что подготовило их к принятию христианства. Евангелист Лука рассказывает: “Взяв младенца Иисуса на руки, Симеон пророчествует о нем как о “спасении всех народов”, как “свете к просвещению язычников” и в то же время как о “славе” народа Божия Израиля (Лк. 2:27-32). Симеон благословляет Иосифа и Марию, предсказывая ей скорбную материнскую участь: “И сказал Марии, Матери Его: се, лежит сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец” (Лк. 7:33-35). Она приняла в свое сердце все страдания, которые пришлось испытать Иисусу, и достойно разделила Его славу после Своего успения и, как учит Церковь, телесного вознесения к престолу Всевышнего. Но уже при жизни она стала душой апостольского собора.
6. Что называли Иверией?
Древнее христианское предание сообщает: когда воскресший Иисус послал апостолов проповедывать Евангелие всем народам, то они собрались, чтобы бросить жребий, кому куда идти. Бывшая с ними Мария потребовала, чтобы и Она приняла участие в метании жребия; ей выпала “Иверия”. Идти на проповедь апостолы ее не пустили, но сказали: избери кого-нибудь из нас, чтобы он пошел вместо Тебя, сверх собственного жребия. Она избрала своего родственника Симона Кананита, который, закончив проповедь у бриттов, пришел в Иверию, где и претерпел мученический подвиг. Об очень раннем появлении христианства в Иверии пишет св. Ириней Лионский (130-202гг.); о “громадном значении” этого свидетельства говорит М. Э. Поснов (стр. 78). Место проповеди и кончины Симона Кананита – Анакопия (Никопсия), нынешний Новый Афон, известно с высокой степенью достоверности; достоверность обеспечивается свидетельствами о непрерывном существовании христианской общины в этих местах: предание о Симоне Кананите (I в.), показание Иринея (II в.), епископ в Пицунде (нач. IV в.), государственная церковь при Юстиниане (сер. VI в.). Отсюда ясно, что “удел Богородицы” – именно эта земля, где похоронен Симон; “Иверию” церковного предания нужно отнести исключительно к Абхазии.
7. Симон Кананит.
В одной из самых “горячих точек” этой Империи проповедовал и был казнен апостол Симон: в этих краях, несомненно, еще свежа была память о “митридатовых войнах”, столь тяжелых для Рима – а военной столицей Понтийского царства была, как известно, Диоскурия, крупнейший культурный и торговый центр, в котором смешались десятки языков. В апостольские времена, имея в виду дальние и неведомые цели, Всевышний сделал эту землю “уделом Богородицы”. Предание, связывающее имена Симона и Марии, подтверждается Евангелием Иоанна: “Был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был зван также Иисус и ученики Его на брак” (Ин. 2:1-2). Почти несомненно, что женихом на этой свадьбе был Симон Зилот. Греч. ЗИЛОТ, арам. КАНАИТ: “ревнитель” – так называла себя партия воинствующих евреев-мессианистов, действительно готовивших и осуществивших восстание против Рима. Симон в Евангелии именуется также Кананитом, то ли по названию города, то ли по принадлежности к “канаитам”; возможно, Иоанн с помощью этого приема объясняет происхождение прозвания “кананит”, снимая при этом с Симона (да и со всех христиан) подозрение в связи с зилотами-канаитами.
Поскольку, согласно Иоанну, родители Симона были люди бедные (“вина недостало у них”), то, очевидно, были приглашены лишь близкие родственники; отсюда можно с большой степенью вероятности заключить, что Симон был в кровном родстве с Марией, а через Нее – с Самим Иисусом. На этом празднике Иисус, по просьбе Матери, совершил первое Свое чудо: превращение воды в вино. Вода является обычным символом жизненной силы; превращение ее в вино, тем более, во время брачного пира, было пророческим предзнаменованием грядущего преображения земной жизни, возведение ее на более высокую ступень полноты и одухотворенности. Симон Кананит, ради которого Иисус совершил это чудо, выделяется как преимущественный носитель именно этого призвания: не случайно он стал апостолом той земли, которая пронизана лучами древнего Эде-ма, и в то же время пропитана слезами его изгнанников. Не с этой ли земли должно начаться вселенское чудо: превращение воды жизни нынешней в вино жизни новой? Если Ма-терь Божия, согласно учению Григория Паламы, стала раздаятельницей Божественных Энергий, то на языке абхазов это значит: Она стала Владычицей Аных, Ее гора стала выше всех гор.