Итак, в Эдеме все начиналось с реки: подвергаясь постоянному воздействию Божественной Энергии (местной Аныхи с особыми функциями), ее вода приобретала новые свойства. Это приводило к появлению новых свойств у растений, которые этой водой питались: “древо жизни” при этом подвергалось дополнительному воздействию Аныхи. В связи этим можно уточнить, что энергия ЭЙД: пар, “поднимавшийся с земли” – это вода реки АНАХАР, подвергнутая действию не только солнечных лучей, но и Божественной Энергии, АНЫХИ.
Символ воды пронизывает – можно сказать, “пропитывает” все Священное Писание. Водный потоп губит согрешившие племена; вода расступается перед Израилем и топит войско фараона; Иаков знакомится с Рахилью, защищая ее колодец от нападения; Моисей ударом жезла изводит воду из скалы; за то, что народ согрешил “при водах Меривы” (нетерпением при изведении воды), поколение, вышедшее из Египта, не допускается в обетованную землю. Видимо, вспоминая эпизод с Моисеем, апостол Павел говорит, что отцы наши “пили из духовного последующего камня; Камень же был Христос” (1 Кор. 10:4). Исайя говорит о временах царства: “Жаждущие! идите все к водам” (55:1), Иоиль пророчествует: “Он даст вам дождь в меру и будет ниспосылать вам дождь, дождь ранний и поздний, как прежде. И наполнятся гумна хлебом, и переполнятся подточилия виноградным соком и елеем” (Иоиль 2:23-24).
Вода постоянно присутствует в словах и действиях Иисуса. Водное очищение, введенное Иоанном Предтечей, становится основой главного таинства Церкви – крещения. Первое чудо, которое совершил Иисус по просьбе Своей Матери на свадьбе Симона Кананита – превращение воды в вино. Здесь вино служит символом жизненной силы, воды, поднятой на новый уровень. Во время беседы с самарянкой у колодца (Ин. 4:2-28) Иисус говорит ей: “всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять; а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную”. Отметим немаловажное обстоятельство, связывающее эту беседу с мессианским пророчеством колену Иосифа: колодец находился “близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу” (Ин. 4:5). Напомним, что эта беседа завершается замечательными словами: “наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу… Настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине; ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух: и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине” (Ин. 4:21-24).
В апокалиптическую эпоху вокруг “воды” разворачивается напряженная борьба: третья часть моря становится кровью (Откр. 8:8); третья часть пресных вод становится горькой (8:11), затем и она превращается в кровь (16:4); в символической реке Евфрат высыхает вода, чтобы дать путь нашествию царей с востока (16:12); из моря выходит зверь (13:1); Ангел, “летящий по средине неба”, возглашает: “убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его; и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод” (14:7).
17. Повышение типа жизни.
Наконец, Откровение Иоанна завершается картиной Нового Иерусалима, сошедшего с неба на землю после всеобщего суда и воскресения. Это следует понимать, как соединение Божественного первообраза с тварной реальностью: то, что святые отцы называли “обожением твари”. При этом тварные энергии начинают действовать совместно с Божественными, в свободном согласии с ними, не теряя при этом своей тварности, представляющей главную ценность для Бога. Этот город, стоящий на вершине горы, уже не нуждается в энергии солнца: “И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою” (Откр. 21:23-24).
Тем не менее, в городе есть новая река и новое древо жизни взамен потерянных эдемских: “И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улиц его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов” (Откр. 22:1-2). Итак, здесь не просто восстановление потерянного Эдема, но повышение типа жизни – если раньше листья предназначались для питания животных, то теперь ими уже не только питаются, но исцеляются народы – потомки Адама. О том же, что будут давать человеку плоды, ничего не сказано: видимо, это пока что выходит за пределы нашего понимания.
Но даже вся эта дивная картина привязана к земной реальности: гора, река, плоды, народы. То, что город не нуждается в солнце, не означает, что солнца больше физически не существует. Слова: “И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет” (Откр. 21:1) иногда понимаются в смысле какой-то космической метаморфозы, при которой ликвидируется нынешняя материальная вселенная. Против такого понимания нужно категорически возразить, ибо оно несет в себе некую мечту о развоплощении и обесценивает акт Творения мира. Речь идет не об изменении материальных структур космоса, но о создании на планете Земля источника, очага новой, Божественной жизни, которая из этого очага распространится сначала на всю Землю, а затем – и на космос. Хотя нам трудно сейчас представить детали этого грандиозного процесса, но Божественный принцип Творения соблюдается и здесь: если посеяно малое, но жизнеспособное семя, то дело Божие в своей сущности уже совершено. Поэтому, вопреки кажущейся очевидности плачевного состояния мира, Творец мог сказать о том, что Он создал: “вот, хорошо весьма” (Быт. 1:30), а на новом этапе творения: “се, творю все новое” (Откр. 21:5). То, что Им сделано, в принципе сделано хорошо; оно нуждается в исправлении и завершении – но не в переделке заново. “Новое творение” означает поднятие на новый уровень того, что уже сотворено изначально. Меняются не формы и структуры, но наполняющая их жизнь, меняются возможности и характер жизнедеятельности тех же самых структур и существ. “Море” в географическом смысле, конечно, останется, но его уже “не будет” как резервуара хаотической, непереработанной, неструктурированной психической энергии. Самый нижний, базовый слой энергии будет уже не “морем”, не “бездной”, но постепенно превратится в “воду жизни” для всего тварного мира.
18. Великий князь Михаил.
В предстоящей борьбе за отвоевание у сил зла воды жизни исключительно большая роль принадлежит Михаилу: как Михаилу-ангелу, так и Михаилу-князю. С архангелом Михаилом не случайно связано церковное предание о чуде в Хонах: ударом копья он создал в земле щель, которая поглотила поток воды из водохранилища, направленный врагами для затопления церкви, освященной во имя Михаила. Где были эти Хоны, не совсем ясно – место с таким названием есть в Малой Азии, но также и в Колхиде – нынешний город Хони.
Согласно “книге Еноха”, ссылки на которую встречаются в разных местах Нового Завета, что говорит о ее популярности в апостольскую эпоху, Михаил служит хранителем таинственных письмен с магическими словами, которыми были сотворены небо и земля (Кн. Еноха, 60:12). Согласно другому апокрифу (“Апокалипсис Моисея”, 3:13) Михаил учил таинствам мироздания Адама и Сифа, потом Авраама и Моисея, которому он на горе Синай передал скрижали закона. Поэтому одним из его атрибутов, также как и у Еноха, летописца земных дел, служит раскрытая книга. Это позволяет отождествить с Михаилом мощный апокалиптический образ, уступающий лишь образу Самого Иисуса: