- Простите, это действительно так нелепо выглядит со стороны… Моя королева призвала меня, чтобы я призвала вас спасти человека от самого себя, от раба внутри человека.… Это так сложно в двух словах объяснить…
- Значит так, - решительно сказал Отшельник. – Я не знаю, какие вы грибочки потребляете со своей подружкой и какие травки курите. И я не хочу слушать весь этот миссианский бред! Ты устала с дороги? Судя по бреду да! Ты наелась?
- Да, - смиренно кивнула Лэй.
- Замечательно! А теперь шуруй в ту вон комнату – она свободная – твоя пока, значит, будет. Поживёшь тут немножко, глядишь и дурь из головы вылетит….
***
Мир в огне. Пожирает огонь травы, деревья, плавит дома. Заживо горят все, кто дышит и мыслит. Отшельник стоит посреди горящего поля. Он помнит теперь древнее имя своё – Джек – разрушитель мира! Он вместе с погибающим миром превращается в прах…
Во имя чего?
Во имя гордости, ненависти!
Во имя высшей страсти, которая порой так способна терзать душу!
Святая боль!
Многие века спустя та же боль раздирает тело хрупкой женщины на костре инквизиции. И мальчишка рвётся из рук держащих его монахов. И мать умирает в огне.… И Отшельник, имя ему теперь отец Ансельм, смотрит холодно и ясно на муки грешницы. Прости, Анри! Система требует жертвы! Бог требует жертвы!
О как же старался тогда убедить себя Ансельм в том, что мир жесток. Что только так возможен порядок на Земле. Бунтовщикам не место….
Ветер. Чёрный ветер смешивает дождь и серую пыль. Он срывает капюшон с головы изгоя. Теперь Отшельник Некромант. Великий Некромант. И смерть не властна над ним. Потому что Джек вырвал у неё свою жизнь, как учил безумный бог, и не довлеют теперь над Джеком законы человеческие! Власть безгранична! Она сводит с ума! Власть эта невыносима для той, которую любит Джек Некромант.
Рыжеволосая девушка на чёрной скале. Это уже было в другой, такой далёкой жизни. Другая скала, другая девушка… Элейна покончила с собой от отчаяния потери. Лиза из протеста, из жажды свободы. И прыгнула рыжеволосая девушка в вечность…
- Моя королева! Я проклятье твоё! Я твой вечный укор! Твой палач и спаситель твой! Я разрушил твой мир и теперь призван тобой мир изменить и спасти! Вечный шут и вечный апостол! Смешав ненависть и любовь, проклинать готов, идти за тобой готов!
Одиночество без Лизы – королевы Тиа оказалось невыносимо…
И тогда он Джек Ларкин, он же отец Ансельм, он же Некромант вновь призвал отвергнутую смерть и ушёл туда, куда ушла она, его королева…
Разделить судьбу и мир….
Отшельник.… Пятьдесят лет сна наяву…
Глава 5
5
2045 год. Город Ставрополь.
«Концепция единообразия жизни позволяет наслаждаться каждым моментом жизни, не отвлекаясь на сопоставления и сравнения»
Фильм «Эквилибриум»
***
- Ну чего уставился? – Ленка кокетливо смотрела на Марка Тессея
Тот в ответ только хитро ухмыльнулся.
Ленка Самохина. Ей двадцать пять. А выглядит она и ведёт себя только на семнадцать. Хохотушка. В серых глазах все время брыкается веселье. Миниатюрная девочка. Дюймовочка, как называет её Марк. Русые длинные волосы заплетены в две тугие косы. Вылитая старшеклассница.
- Ты бы ещё банты в них вплела? – сказал Марк, смотря, как высунув язык, заплетает косу Ленка. Она сегодня ночевала у него.
- А и вплету! – радостно выкрикнула Ленка и запустила в Марка подушкой. – А ты зануда! Хмурая зануда!
- Правда? – Тессей пожал плечами.
- Ага. Все время дуешься, дуешься…
- Я думаю, - сдерживая смех, серьёзно сказал Марк.
- О чём? Меньше думаешь, дольше проживёшь! Я вот не думаю, я наслаждаюсь жизнь! – Ленка запрыгала по кровати.
- Мы опоздаем в кино кайфовая девочка!
Ленка неудачно подпрыгнула и свалилась на пол.
- Не ударилась? – Марк тут же подскочил к девушке, схватил её за плечи и поднял с пола на руки.
- Нет! Пусти! А то я в трусах ещё и мы, правда, опоздаем!
- Одевайся! – пафосно произнёс Тессей – Октябрь ждёт тебя!
- Дурацкое название для кинотеатра, правда? Почему не сентябрь или декабрь?
- Это в честь какой-то там революции. Ты в школе историю учила?
- Не а. Я в школе в окно смотрела, - показала Ленка Марку язык.
- Ну да. Оно и заметно!
- Что ты сказал?! – возмущению Ленки не было предела. – Ты считаешь, что я тупая?
- Глупенькая, - Марк любовался тем, как румянец покрывает щеки его девушки, - Но миленькая…
- Ну, ладно, - Ленка обиженно надула губки, - Я тебе это ещё припомню…