- Чаша терпения ГОСПОДА велика иначе бы нас давно не было бы на земле. Земля-полигон где испытываются души, и вся мерзость всевозможных искушений будет подступать к каждому из нас до последнего вздоха, и только после СУДА здесь надо бороться не отчаиваясь, оступившись вставая, обходя ловушки, очищая помыслы, мечтания и принимая и призывая ГОСПОДА в помощь в борьбе с самим собой. Бороться надо прежде с самим собой, ведь каждый ответит за свои грехи, а не за грехи ближних, – невозмутимо продолжал патлатый, держа над головой арматурину.
- Я вообще с тобой разговариваю или с кем? – пришёл в совершенную ярость предводитель язычников. – Ты что за муру несёшь?!
- Вот так посчитал сатана возгордившись восстав против ГОСПОДА, и множество последователей диавола унаследовали ад.
- Да вам к психиатру надо, людоеды хреновы! – человек с томагавком стал наступать на патлатого. Их приближенные тоже приготовились к бою.
- Так говорит Господь: проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа. Он будет как вереск в пустыне и не увидит, когда придет доброе, и поселится в местах знойных в степи, на земле бесплодной, необитаемой. Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование - Господь. Ибо он будет как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится и не перестает приносить плод. Лукаво сердце [человеческое] более всего и крайне испорчено; кто узнает его? Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его.
[1]
- Во имя овса и сыра и свиного уха, алюминь! – проорал предводитель язычников и бросился в бой.
Скрестились томагавк и арматурина. Хотя язычники были лучше вооружены, но численный перевес наблюдался у христиан.
- Надо помочь, - Отшельник достал из-за пояса кольт.
- Кому?! – Лука в который раз отказывался понимать логику старичюли Жэка.
- Язычникам, конечно! – с первого выстрела Отшельник разнёс голову патлатому.
Предводитель с томагавком замер, обернулся и встретился взглядом с вышедшим из-за угла дома Отшельником. Секунду длилось это замешательство, а потом с яростным воплем предводитель язычников кинулся в толпу противника. Его собратья так же яростно махали топорами и мечами. Однако боевой дух христиан куда-то пропал. Увидев вчерашних людей с пушками, отобравших у них добычу, они бросились бежать.
- Трусы! – что есть мочи заорал человек с томагавком. – Как человечину жрать, тут они первые, а как драться и умирать! Трусы!
***
- Тебя как звать? - Отшельник протянул предводителю язычников руку
- Васька Гонзелка, - человек с томагавком с жаром пожал протянутую руку.
- Тоже держитесь, человечину не едите? - Отшельник кивнул на валявшийся рядом труп патлатого.
- Подыхать будем, но своих по крови не съедим, - Гонзелка заправил томагавк за пояс.
- Они же враги, - хмыкнул Отшельник.
- Мы не ради еды на них вышли. Они на наших нападают. И не только на наших, а на всех, кто не может дать отпор, - пояснил Гонзелка.
- Надо же, Ставрополь ещё держится, - вздохнул Отшельник.
- Держатся все, кроме жыдовей. Эти здесь орудуют, другие в северо – западе. Они ж запасов не делали. Они ж на бога надеялись. А теперь считают, что именем своего божка могут жрать кого хотят. Им их священные писания это позволяют. Жрать всякого, кто в их бога не верит.
- А вы, как я понял язычники?
- Родоверцы мы. Предков своих почитаем. А они нас ещё до войны ненавидели, грозились ещё тогда перебить. Только система их и останавливала. А как восстание началось, появились эти деактиваторы, так и наши расчипировались и они тоже. В этом хоть едины оказались.
- Понятно, - кивнул Отшельник. – Ну, будем знакомы.
- Мы на Терешкова в районе Бама живём в частном секторе. Если что – приходите, поддержим едой. Запасы имеются немного.
- Спасибо у нас пока тоже есть.
- Ну, прощайте, мож не в последний раз видимся.
Группа Отшельника стояла и смотрела как люди с мечами, топорами, секирами и томагавками уходят во вновь начинающуюся снежную бурю.