— А когда это примерно было?
— Мне кажется, в начале ноября. Слякоть была, я еще ноги промочила и даже пожалела, что домой пошла.
Майор слушал пожилую гражданку с искренним интересом. Если свидетель решил все рассказать и помочь следствию, перебивать его и уж тем более торопить не стоит, можно пропустить какую-нибудь мелочь, из-за которой потом все дело посыплется. Так что Терентьев сидел смирно, слушал внимательно, впитывал.
— Я пришла, разделась. Вы, может, не заметили, у нас вешалка стоит сразу за кухней. Там ниша большая за занавеской и вешалки стоят, удобно очень, чтобы в комнату в пальто и в шубах не ходить. И как раз звонок в дверь прозвенел.
— А вы всегда черным ходом пользуетесь? Мне кажется, через кухню ходить не совсем удобно, — рискнул перебить хозяйку майор.
— Да, наверное, — пожала она плечами. — Парадная лестница у нас есть, но так уж заведено, что ходим через кухню. Не знаю даже почему. Так при старых соседях еще повелось, так и идет. И гости ходят, и почта, и вообще.
— Ясно. И что же в тот день дальше было?
— Так вот, я как раз пальто повесила, и звонок раздался. Звонили не мне, но какая, думаю, разница, раз я рядом. Хотела открыть и возле дверей столкнулась с Сергеем Игнатьевичем. Он вроде как мне не обрадовался. Я тогда подумала, что задела его случайно. А сейчас сообразила: может, ему не хотелось мне гостя своего показывать?
— А почему вы так подумали? — наклонился к собеседнице майор.
— Он обычно спокойный такой, доброжелательный. Интеллигентным человеком его не назовешь, но и не грубиян. Если ситуация какая-то, знаете, как в коммунальной квартире бывает, все с шуточками-прибауточками, без ругани. А тут как-то грубо меня от двери отодвинул и сказал что-то вроде того, что я у него под ногами путаюсь. Я даже обиделась тогда.
— А гость что же? — с трудом сдерживал нетерпение майор.
— А вот он как раз оказался очень приятным. Сразу видно, что человек воспитанный. Увидел меня — поздоровался, поклонился даже. Шляпу приподнял. По-моему, даже представиться хотел, да Сергей Игнатьевич его быстро в комнату повел.
— А дальше?
— Я пошла обед разогревать, а они в комнате были. Тихо сидели, ни голосов громких, ни смеха — ничего. Даже чайник не ставили, я бы услышала, если бы Сергей Игнатьевич из комнаты выходил. Его комната дальше моей по коридору, а полы у нас скрипучие, такие песни поют, что и глухой услышит. Потом я на работу ушла, а они еще сидели.
— И все? — разочарованно спросил майор. — Вы даже имени его не знаете?
— Нет, я же говорю, он мне не представился. Хотя потом, вечером, я как раз вышла на кухню чайник поставить, и Сергей Игнатьевич пришел покурить. Он всегда на кухне курит, там форточка целый день открыта.
— Так.
— Вот пришел, сел на подоконник и глазом так подмигивает. Что, мол, Мария Осиповна, понравился мой гость? Я плечами пожала: что мне до его гостя? Я все еще на него тогда обижалась. А он как ни в чем не бывало говорит: знакомец это мой старый, по делу одному проходил, давно уже. Сто лет не виделись, а тут случайно на улице повстречал.
— А как зовут — не говорил? — взволнованно спросил майор.
— Нет.
— Может, о том давнем деле какие-то подробности вспоминал?
— Нет, — покачала головой Мария Осиповна. — Больше ничего о госте не добавил. Да и я не расположена была с ним беседовать, у меня на следующий день большая лекция была запланирована для учащихся Военно-морского училища, а выступать перед молодежью всегда очень ответственно. Вот я и хотела с вечера еще раз материалы просмотреть, примеры свежие добавить.
— Ясно, — вздохнул майор, не впечатленный трудовым энтузиазмом коростылевской соседки. — Как выглядел гость, описать сможете?
— Не знаю даже, — с сомнением протянула она. — Обыкновенный такой товарищ, в пальто и в шляпе. Как еще объяснить?
— А вот роста он был какого — высокий, низкий? Как я, к примеру? — поднялся с места Юрий Васильевич.
— Да, наверное, повыше, — придирчиво оглядела следователя Мария Осиповна. — И щуплый. Лицо у него было такое вытянутое, худое лицо.
— Вот видите, сколько вы всего вспомнили, — подбодрил ее майор. — А насколько он выше меня?
— Наверное, вот настолько, — неуверенно показала Мария Осиповна. — Но его-то я в шляпе видела.