Во Франции росли капитулянтские настроения. Во французском парламенте был создан секретный «комитет связи», представители которого добивались переговоров с Гитлером. Капитулянты — министр иностранных дел Боннэ, бывшие премьер-министры Фланден и Лаваль, маршал Петэн считали необходимым способствовать установлению фашистских порядков в стране.
Пораженцы в Англии во главе с премьер-министром Н. Чемберленом, министром иностранных дел Галифаксом, Джоном Саймоном, Сэмуэлем Хором, фашистские элементы во главе с Мосли выступали за то, чтобы «ненужную войну» против Германии превратить в «нужную войну» — войну капиталистических государств против СССР. В конце октября 1939 г. комитет начальников штабов Англии даже рассматривал вопрос «о положительных и отрицательных сторонах объявления Англией войны России»[79]. Начальник имперского генерального штаба Айронсайд 28 декабря 1939 г. записал в своем дневнике: «Я думаю, что мы имеем возможность все повернуть против русских…»[80].
В феврале 1940 г. правительство США послало в Европу своего специального представителя — заместителя государственного секретаря С. Уэллеса с целью прозондировать вопрос о возможности создания единого антисоветского фронта. Он вел переговоры с Муссолини, Гитлером, Н. Чемберленом и Черчиллем, Даладье и Рейно. Однако из его миссии ничего не вышло — слишком непримиримы были межимпериалистические противоречия[81].
В свою очередь гитлеровское правительство, готовя после победы над Польшей разгром Франции и Англии, делало лживые заявления о готовности Германии прекратить военные действия.
В октябре 1939 г. Гитлер выступил со лживым заявлением в рейхстаге — о своих «усилиях» к улучшению отношений с Англией и Францией. При этом он требовал признания всех территориальных захватов Германии и передела колоний[82]. Но на подобных приемлемых для Лондона и Парижа условиях компромисс между фашистской Германией и Англией и Францией не мог быть достигнут.
Однако цель Гитлера — под покровом «мирных предложений» готовить наступление на Западе против Англии и Франции — достигалась.
9 октября был издан приказ германского верховного командования о подготовке генерального наступления на Западном фронте через Бельгию, Голландию и Люксембург. 19 октября генерал Браухич подписал директиву о сосредоточении и развертывании сил для проведения операции на Западе[83].
С исключительной тщательностью и педантичностью генеральный штаб ОКВ во главе с Кейтелем разрабатывает дальнейшие планы разбойничьих авантюр, и в частности операцию «Гельб» — план войны против Франции. (Правда, начало войны по разным причинам переносилось не раз.) Над Западной Европой — народами Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Дании, Норвегии и других стран нависла зловещая тень гитлеровской оккупации.
Глава II Легенда о «Дюнкеркском чуде»
На рассвете 9 апреля 1940 г. фашистская Германия качала агрессию против Дании и Норвегии. Это было начало наступления па Западном фронте. В тот же день германские войска заняли Копенгаген и датское правительство капитулировало.
Норвежская армия, насчитывавшая около 14.5 тыс. человек, поддержанная народом, оказала мужественное сопротивление захватчикам. Союзники Норвегии — Англия и Франция не оказали ей действенной помощи. Военные действия англо-французских союзников вскоре были прекращены, и их войска, высаженные в Нарвике и Тронхейме, эвакуированы. Норвегия подверглась гитлеровской оккупации.
Восьмимесячный период «странной», или «сидячей», войны с ее окопной тишиной, самолетами, мирно парящими над Сааром, футбольными матчами у линии фронта, неспешно идущими поездами с боеприпасами и вооружением по обе стороны Рейна закончился. Гитлер и его генералы перешли от «сидячей войны» (Sitzkrieg) к «молниеносной» (Blitzkrieg). Разгромив Данию и Норвегию, немецкие генералы двинули свои войска на Запад; под ударом на сей раз оказались Бельгия, Голландия и Люксембург. В Берлине стремились избежать фронтальной атаки «стальной крепости» — линии Мажино, протянувшейся на 400 километров.
Утром 10 мая 1940 г. германское военное командование начало осуществление плана «Гельб» — плана разгрома Франции. В воинских частях был зачитан приказ Гитлера, напыщенно заявившего: «Начинающееся сегодня сражение решает судьбу немецкой нации на ближайшую тысячу лет»[84].